Невидимая битва

В то время, как на евреев устраивали облавы, словно на бешеных животных, в христианских храмах произносились заклинания Семи из их каббалы. Кто бы вспомнил о том, что когда-то они были собственностью этого затравленного народа? Если даже вспоминали, то не принято было об этом задумываться, потому что все мысли о евреях были окрашены страхом и ненавистью, наполнены конкретным содержанием, которое вытесняло все остальное.

Антисемитизм, охвативший Европу, и "Протоколы", использованные и церковью, и тайной полицией, и нацистами, – пример кодирующей идеи. Она до сих пор живет, имеет огромную инерцию и раз за разом воскресает в литературных проповедях против жидомасонства и в виде "подвигов" националистических организаций. Идея живет, переходит от поколения к поколению, побеждая время. Время проходит, и многие ее носители уже являются просто людьми, впитавшими эту идею вместе с представлениями родителей о жизни. Так рождается мифология определенной эпохи. Она не основана на реальных фактах, но в ней есть старые заблуждения, принимаемые за факты, и определенная логика, позволяющая объяснять некоторые явления, следуя мыслью по накатанной колее.

Лев Троцкий и Адольф Гитлер провозглашали одну и ту же политику по отношению к русским, но стоило пройти нескольким десятилетиям с того времени и, благодаря вековому мифу, они воспринимаются по-разному. Сионизм Троцкого для всех русских понятен и ужасен. Для многих русских, когда они о нем узнают, он – проявление извечной угрозы миру со стороны "жидомасонов". Фашизм же Гитлера представляется как просто проявление странной исторической катастрофы, произошедшей с немцами, и ни у кого не возникает мысли обвинять в нацизме всех немцев. По нормальным человеческим соображениям им сочувствуют как обманутым, введенным в заблуждение. Но среди русских даже есть мнение, что в деятельности Гитлера было некое рациональное зерно – что касается уничтожения евреев – и даже некоторая доля уважения за это к фюреру.

Это убеждение принадлежит малому числу русских людей, но они являются носителями этой идеологии – идеи, возведенной в непререкаемый культ, идеи, которую ни один из них не будет подвергать сомнению и аналитической проверке фактами и общей логикой. Для них это внутренний непреодолимый барьер. Перешагнуть за него означает оказаться опять в состоянии несмышленого ребенка, который до появления в мир знал только утробу матери и ничего больше. Идеология – удобное внутреннее состояние, заменяющее для человека свободу самоволием, ответственность ненавистью, познание идеей. Это состояние похоже на прочное яйцо, и любое посягательство на него со стороны, грозящее разрушением этой скорлупы, рождает страх человека потерять свой маленький уютный мир. В нем все понятно, есть свои, есть чужие – евреи и арийцы, правоверные и неверные, принцип жизни прост и не требует дополнительных душевных усилий. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Психология учит, что человек, закодированный на идее, не способен от нее избавиться, если только в его жизнь не придет настоящая любовь. Она единственная поднимает человека над животными инстинктами ненависти, над закостеневшими рефлексами, возвращает в свободное, открытое человеческое состояние. И, как в сказке, любовь освобождает душу от оков мертвого сна. Душа – спящая царевна – открывает глаза, смотрит вокруг и удивляется – а что это было? – где я была?

Так говорит наука психология. Сказка ложь, да в ней намек…

Через идеи правят теми, кто правят миром Множество самых разных идей – политических, экономических и даже религиозных – разделяет людей, каждого закупоривая в непроницаемое идеологическое яйцо, лишая детской непосредственности восприятия. Такие индивидуальные идеологические оболочки объединяются в единые закрытые сообщества единоверцев, и каждое сообщество считает истину своей исключительной собственностью.

Интересно, что эти оболочки имеют свои иерархические уровни. Одна в другой, несколько в одной, малые закрытые сообщества руководят более крупными, более открытыми. И это переносит нас к тому процессу возрождения средневекового рыцарства, который происходил в течение всего XIX века.

Немалые усилия были потрачены Орденом Иезуитов на этот процесс. Орден, который обладал познаниями тайн природы, опережавшими свое время (достаточно вспомнить иезуита Босковича), всерьез занялся воспроизведением и размножением странных организмов – тайных обществ, орденов и братств, которых объединяла конкретная идея борьбы с евреями до полного их уничтожения.