Невидимая битва

Поэт-ученый вынужден был взять в государственном казначействе долгосрочный заем в тридцать тысяч рублей, который обязался погашать в счет своего жалованья, которого, опять же, хватало только на оплату квартиры. К этому беспросветному замкнутому кругу на дне пожизненной долговой ямы добавлялись еще угнетающие ощущения от постоянного полицейского надзора – несколько последних лет поэту было известно о том, что письма его жене почитывает сам царь. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Хотелось удалиться в деревню, подальше от выматывающих дорогих выездов на обязательные великосветские приемы и от полицейских глаз, но сам шеф жандармов Бенкендорф постановил: "Лучше, чтоб он был на службе, нежели предоставлен самому себе!" [7]

И вот смерть. Гоголь, возвращаясь из-за границы, восклицает в письме друзьям поэта: "Как странно! Боже как странно: Россия без Пушкина…" [8]

Смерть великого гения. Смерть такая понятная, смерть из-за обычной любовной истории, романа, как говорят. Ревнивый муж, жена красавица, нахальный ухажер.

Хотя, почему нахальный? Любовь ведь требует жертв, такое высокое, святое чувство. И не пожалел Дантес себя, даже стрелялся на дуэли. И выходит, что конец труду великого гения положила обычная любовная история.

Но не слишком ли просто и тривиально, что в сумме дает "пошло"?

Скоро уже два века пройдет с того времени, и те события в памяти потомков, в нашей памяти приобретают все более обкатанные и невнятные черты. Как волны прибоя шлифуют валуны, так казенные, приуроченные к юбилеям и праздникам статьи и очерки все более стирают для нас остроту и нечеловеческий накал нервов той ситуации.

Жизнь цепь, а мелочи в ней звенья, и есть в тех событиях такие "мелочи", которые рождают странные, неожиданные вопросы.

Как часто за самыми стандартными стечениями и столкновениями жизненных обстоятельств история скрывает действие могущественных незримых сил. Подобно мощным подводным течениям двигаются они, прикрытые от глаз даже ближайших непосредственных свидетелей поверхностными волнениями и бурунами. И чтобы увидеть эти глубинные силы и движения, нужно или погрузиться в их толщу, став их участником и невольным сообщником, или подняться на высоту птичьего полета и окинуть взглядом всю поверхность океана истории, во всей взаимосвязи, переплетении ее течений и водоворотов.

Мы сделаем это. И начнем с самих преддуэльных событий. Здесь все детали важны и поэтому коснемся их подробнее.

Интрига. Ярость врагов с робостью друзей состязаются

… Сообщением дня является трагическая смерть пресловутого Пушкина, убитого на дуэли неким, чья вина была в том, что он, в числе многих других, находил жену Пушкина прекрасной…

Из письма царя Николая Первого сестре Марии Павловне, великой герцогине Саксен-Веймарской[9].

Хронологически история дуэли выглядит так.

Двадцатые числа октября 1836 года. Наталья Николаевна, жена поэта, отвергает навязчивые ухаживания Дантеса. С этого момента двери дома Пушкиных для него закрыты.

Пушкин и Геккерны. Дуэль отчаяния и подлости В конце октября Луи Геккерн, приемный отец Жоржа Дантеса, добивается встречи с Натальей Николаевной и сообщает о том, что тот умирает из-за ее отказа. Он умоляет отнестись к Жоржу благосклонно, чтобы спасти его от смерти [10], но она непреклонна.

После этого, 2 ноября, следует событие, которого Пушкины никак не могли ожидать. Была у них хорошая знакомая, Идалия Полетика, свой, можно сказать, человек в семье. Об отношении к ней Пушкиных позволяет судить их переписка, в которой Идалия занимает свое место. Вот он передает ей привет: "Полетике скажи, что за ее поцалуем явлюсь лично, а что-де на почте не принимают" [11]. Сейчас ни один пушкинист не может сказать, что явилось причиной резкой перемены отношения Полетики к своим старым друзьям, есть только одни предположения. Нас же интересуют только точные факты, и фактом является то, что Идалия Полетика назначает встречу у себя на квартире своей подруге Наталье Николаевне Пушкиной, и именно в это время предоставляет эту же квартиру в полное и единоличное распоряжение Жоржа Дантеса-Геккерна. Там в назначенное время происходит сцена с пистолетом у виска. После страстных признаний Жорж решается на такое последнее средство, но Пушкина опять непреклонна. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›

Тогда, используя как бы состоявшийся факт "свидания", Геккерны – отец и сын – требуют своего, теперь уже под угрозами, и через два дня исполняют их. Так на свет появляется документ, который назовут потом пасквилем и бесконечно будут ломать головы над тем, кто приложил руку к его написанию.