Невидимая брань

Вместо всяких таких исследовании о помыслах сих, смущающих тебя, поди, исповедуй все подробно духовному отцу своему, и пребудь потом покоен в помышлении своем и в сердце своем, не мутя себя никакими вопросами, упокоеваясь на решении отца своего. Только все ему открой, что смущало и смущает ум твой и твое чувство в сем искушении, ничего не утаивая и не позволяя стыду связать язык твой, а паче смиряясь самоуниженно. Ибо если во всякой борьбе с врагами имеем мы нужду в глубоком смирении, чтоб победить их, сколь много паче потребно оно нам во время плотской брани? Так как и самое искушение сие большею частию бывает или порождением гордыни, или вразумлением и наказанием за нее. Посему и говорит св. Иоанн Лествичник, что кто впал в блуд или другой какой плотский грех, тот прежде того впал в гордость, и что впасть ему в грех попущено для того, чтоб он смирился: «Где совершилось падение, там прежде водворялась гордость, ибо гордость есть предвозвестница падения». И еще: «Наказание гордому есть падение» (Слово 23, 4. 10).

Когда наконец утишатся срамные помыслы и искушение пройдет, вот что должно тебе делать: как бы ни казалось тебе, что ты свободен уже от плотской брани, и как бы уверенным в том не имел ты себя, всячески, однако ж, пекись далеко держать ум свой и внимание свое от тех вещей и лиц, которые были причиной восстания на тебя такого искушения, и отнюдь не поблажай позыву повидаться с ними под тем предлогом, что они родственницы или что благочестивы и благодетели твои; вразумляй себя напоминанием, что и это есть греховное обольщение растленного естества нашего и сеть вселукавого врага нашего диавола, который тут преобразуется в ангела света, чтоб ввергнуть во тьму, как говорит св. Павел (см.: 2 Кор. 11, 14).

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. Как поборать нерадение

Чтобы не впасть тебе в бедственное зло нерадения, которое пресечет твое течение к совершенству и предаст тебя в руки врагов твоих, надлежит тебе бегать всякого рода пытливости (разведывания, что там, что здесь, праздношатайства, разговоров пустых, глазерства), всякого прилепления к чему-либо земному и всякого произвольноделания или что-хочу-делания, совсем не подходящего к твоему состоянию, а, напротив, должно тебе всячески понуждать себя к охотному и скорому исполнению всякого доброго руководства и всякого повеления настоятелей твоих и духовных отцов и делать всякое дело в то время и таким образом, как им желательно.

Ко всякому делу, которое имеешь делать, отнюдь не замешкивай приступать, потому что первое недолгое мешкание приведет тебя ко второму, более долгому, а второе — к третьему, еще более долгому, и так далее. От этого дело начинается слишком поздно и не поспевает в свое время или совсем оставляется как обременительное. Вкусив однажды сладости неделания, начнешь ты любить его и желать паче делания, а удовлетворяя это желание, дойдешь ты мало-помалу до навыка ничего не делать, или до лености, в которой страсть ничегонеделания до того овладеет тобою, что ты даже и сознавать перестанешь, как это ни с чем несообразно и преступно; разве только когда, отяготившись самою этою леностию, опять со всем усердием возьмешься за дела свои. Тогда со стыдом увидишь, как был ты нерадив пред этим и сколько пропустил должных дел ради пустого и бесполезного что-хочу-делания.

Это нерадение, начавшись чуть заметно, проникает все и ядом своим поражает не только волю, вселяя в нее отвращение от всякого труда и от всякого духовного делания и послушания, но ослепляет и ум, не давая ему узреть всю неразумность и лживость помышлений, на коих держится такое настроение воли, и не допуская его представить сознанию те здравые суждения, которые были бы сильны подвигнуть эту разленившуюся волю сколь можно скорее и со всем усердием исполнить должное дело, не отлагая его до другого времени. Ибо не довольно делать дела скоро, но должно каждое дело делать в свое ему время, какое требуется по свойству его, и со всем вниманием и тщанием, чтоб оно явилось в возможном совершенстве. Слушай, что написано: проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением (Иер. 48, 10). И такой беде подвергаешь ты себя, потому что ленишься подумать о достоинстве и цене предлежащего тебе дела, чтобы побудить себя сделать его в свое время и с такою решимостию, которая развевала бы всякие навеваемые леностию помыслы о сопряженных с ним трудностях, чтоб отклонить тебя от него.