Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

2) Помысли также, что всякие взаимные любления тварей между собой, как бы они велики ни были, имеют свою меру и свой предел, за который и не могут простереться. Одна любовь Божия к нам не имеет предела. Почему когда потребовалось особым некиим образом удовлетворить ее, Он предал на это Сына Своего, равного Ему по величию и беспредельности как единого и того же с Ним естества. Итак, любовь Его столь велика, сколь велик дар, и обратно: столь велик дар Его, сколь велика любовь. И то, и другое столь велико, что большей меры великости не может и вообразить никакой тварный ум. Возмерь же ты за эту безмерную любовь по крайней мере всевозможной для тебя мерой любви.

3) Помысли еще, что Бог подвигся на возлюбление нас не какою-либо необходимостью, но по единой Своей естественной благости, возлюбил независимо ни от чего, Сам от Себя, сколько безмерно, столь же и непостижимо.

4) Что с нашей стороны не могло быть предпослано этому возлюблению никакое достохвальное дело, достойное воздаяния, чтобы беспредельный Бог за то презельностию любви воздал нашей всесторонней бедноте – что Он возлюбил нас потому, что так восхотел, по единому благоволению Своему, и не только возлюбил, но и даровал Себя нам, недостойнейшим тварям Своим.

5) Что любовь эта, если воззришь на чистоту ее, не смешана, как большею частью тварная любовь, с чаянием какого-либо добра от нас впереди. Так как Бог не имеет нужды в каком-либо добре со стороны как Сам в Себе вседовольный и всеблаженный. Почему если благоволил излить на нас неизреченную благость и любовь, то излил не ради блага Себе от нас, а для блага собственно нашего.

Помышляя о всем этом, можешь ли ты не взывать в себе: «О как дивно это! Всевышний Бог приложил сердце Свое ко мне, малейшему творению Своему! Что же хочешь Ты от меня, Царь славы? Чего чаешь от меня, который не что иное есть, как пыль и прах? Вижу хорошо, Боже мой, при свете безмерной любви Твоей, что у Тебя одно при этом желание, наиболее показывающее светлость Твоей ко мне любви, именно – что Ты благоволишь дати мне всего Себя в пищу и питие не для другого чего, как для того, чтобы преложить всего меня в Себя, не потому, чтобы имел Ты нужду во мне, но потому, что я имею крайнюю нужду в Тебе; так как таким образом Ты бываешь живущим во мне, а я в Тебе; и через это любительное единение делаюсь я, как Сам Ты – и скажу так по-человечески: через соединение моего земного сердца с Твоим сердцем небесным делается во мне некое единое божественное сердце».

От таких помышлений не можешь ты не преисполниться изумления и радости, видя себя так высоко ценимым от Бога и так много Ему любезным и, уразумевая, что Он Своей безмерной любовью к тебе ничего другого не ищет и не желает от тебя, как привлечь любовь твою к Себе и тебя Собой облаженствовать, отторгши тебя от всякого пристрастия к тварям и к самому себе, чтобы ты таким образом возмог всего себя принести Ему, Богу твоему, как всесожжение, и чтобы отныне во все последующее время жизни твоей единая любовь к Нему и усердное желание благоугождать Ему обладали и умом твоим, и твоею волею, и памятью, и всеми чувствами твоими. Всякое благодеяние любви Божией к тебе может отразиться таким воздействием на душу твою, наипаче же естественно этому быть при разумном воззрении на многоблагодатное Таинство Божественной Евхаристии, на которое, взирая умом, отверзи и сердце свое к нему и излей следующие благоговейные молитвы и любительные воздыхания:

«О Пища пренебесная! Когда же настанет для меня час быть принесенным Тебе в жертву всецело не другим каким огнем, а огнем любви Твоей? Когда, о несозданная Любовь, о Хлеб жизни! когда стану я жить Тобой единым, для Тебя единого и в Тебе едином? Когда, о Жизнь моя, жизнь красная, жизнь сладостная и вечная, Манна небесная, когда, отвратившись от всякой другой земной пищи, стану я желать Тебя единого и питаться Тобой единым? Когда будет это, о сладость моя всенасытительная, о благо мое верховное! О Господи мой, превожделенный и всеблагодатный! Исторгни это бедное сердце мое из уз всякого пристрастия и всякой наклонности недоброй, укрась его святыми добродетелями Твоими и исполни таким благонастроением, чтобы мне со всей искренностью все делать только для одного того, чтобы благоугодить Тебе! Тогда достигну я, наконец, того, что, отверзши Тебе сердце мое, уже не недостойное Тебя, призову Тебя и любовью понужду Тебя внити в него; Ты же, Господи мой, вошедши внутрь, станешь, не встречая сопротивления, совершать там все воздействия, какие обычно совершаешь в душах преданных Тебе».

В таких любительных помышлениях и чувствах можешь ты проводить вечер и утро, приготовляясь к св. Причастию. Потом, когда совсем приблизится священный час причастия, со смирением и сердечной теплотой поживее вообрази, кто Тот, Кого имеешь ты приять в себя, и кто ты, имеющий приять Его.