Невидимая девушка

Через несколько секунд в комнату входят инспекторы Керри и Генри. Оуэн тотчас замечает их бодрое настроение. Последние пару дней они как будто медленно увядали, поскольку все их так называемые зацепки ни к чему не приводили, а обвинения в адрес Оуэна так и остались голословными. Но теперь, когда они занимают свои места, устраиваются поудобнее и раскладывают на столе свои бумаги, зацепки у них явно есть.

Инспектор Керри без проволочек переходит к делу.

– Оуэн, вы знаете женщину по имени Алисия Мазерс?

Оуэн качает головой.

– Никогда о такой не слышал.

– Что ж, Алисия Мазерс утверждает, что знает вас.

Оуэн вздыхает. Он угодил в кроличью нору. Он в мире, где люди говорят ему, что небо зеленое, трава синяя, дважды два – пять, черное – это белое, а белое – это черное. И, конечно, в этом мире женщина по имени Алисия Мазерс утверждает, что знает его.

– Она знает меня? – уточняет он.

– Да. Она утверждает, что видела вас той ночью. И что вы разговаривали с молодой девушкой в толстовке с капюшоном.

Оуэн кладет голову на стол. Прикосновение лба к пластику столешницы кажется прохладным. Его глаза закрыты, и, прежде чем снова поднять голову, он молча считает до пяти.

– И она заявила об этом только сейчас, потому что…

– Все сложнее, – говорит инспектор Керри. – У нее имелась очень веская причина не говорить этого раньше. Очень деликатная причина.

– И что это за причина?..

– Я не имею права делиться этим с вами.

– Понимаю, – говорит Оуэн. – Нет. Конечно, нет. Итак, продолжайте, что видела эта Алисия?

– Алисия утверждает, что видела, как вы разговаривали с девушкой в толстовке с капюшоном. Рядом с вашим домом.

В голове Оуэна мелькает вспышка света. Вновь тот самый потерянный момент, который раз за разом возникает перед ним в виде осколков, стоит ему закрыть глаза. Девушка в толстовке на самом деле не уходит, а идет ему навстречу. И что-то говорит. Он думал, что это ложное воспоминание. Но теперь ему говорят, что это не так.

– Такое могло быть, – говорит он. Не успели слова слететь с его губ, как ему становится легче. – Я вспоминал весь прошлый день или позапрошлый. Такое могло быть. Но я, хоть убей, не помню, о чем мы говорили. Ни того, что сказала она. Ни того, что я сказал. Я понятия не имею.

Оуэн слышит, как справа тяжело вздыхает Барри, замечает, как лица двух полицейских слегка искажаются, мышцы и нервы под кожей реагируют на его слова.

– Оуэн, Алисия Мазерс утверждает, что видела девушку в толстовке, которая разговаривала с вами возле вашего дома. Она утверждает, что видела, как вы пошли следом за ней в ваш сад.

– Да, – говорит Оуэн. В его голове мельтешат расплывчатые картины, кожа покалывает от смутного воспоминания о руке девушки на его плече. – Да, такое могло быть. Да. Она подбежала ко мне. К дому напротив шла женщина. Девушка подбежала ко мне. Она перебежала дорогу и сказала… – Вот оно, всплывшее из глубин его разума: – «Клайв! Это ты, Клайв?» Она назвала меня Клайвом. Она хотела что-то увидеть. Она…

Что же она сделала? В комнате воцаряется тишина. Оуэн видит, что Анджела Керри затаила дыхание. Он смотрит на свои руки. Кожа на его ладонях покалывает. Он чувствует, что всплывает еще одно воспоминание.

– Она попросила меня подсадить ее. На крышу гаража. Я вытянул руки, вот так. – Он показывает, как его пальцы были сцеплены вместе, образуя подножку. – Она была тяжелой. Я же не очень силен. Она чуть не упала на меня, но успела за что-то ухватиться. За желоб. За что-то такое. И подтянулась. А потом…

Он зажимает переносицу. Где это было? Все эти дни?

Он продолжает:

– Не знаю. Я стоял и наблюдал. Не знаю, как долго. Я с ней не разговаривал. Потом она спрыгнула. Она спрыгнула. Она сказала «ой». Это было!.. – Ему что-то приходит в голову, и он вздрагивает. – Должно быть, она порезалась! На моей стене. И уронила свой телефон. Она уронила телефон и снова взяла его. И убежала. Она сказала: «Спасибо, Клайв» – и убежала.

– Клайв? – переспрашивает Анджела.

– Да. Я не знаю. Не знаю, почему, но она назвала меня Клайвом. Должно быть, приняла меня за кого-то другого.

Он замечает, как инспекторы Керри и Генри переглядываются.

– Она убежала? – задает вопрос инспектор Керри.

– Да! – волнуясь, говорит Оуэн. – Она спрыгнула. Она ойкнула. Уронила свой телефон. Подняла его. Сказала: «Спасибо, Клайв». И убежала.

Он чувствует прилив эйфории от того, что сумел восстановить недостающий отрезок времени между тем, как он увидел ее у дома бегуна в лайкре, и тем, как она бежит по улице и ее резиновые подошвы глухо стучат о холодный, сухой тротуар.

– А женщина на другой стороне улицы?

– Я не помню. Я не… Она была…

И вот он, найден, как старая фотография, упавшая за спинку дивана: недостающий фрагмент.

– Она разговаривала с мужчиной, который живет на другой стороне улицы. Тем, что занимается бегом. Ну, вы знаете, с психологом. Она говорила с ним. Она кричала. Она плакала. Вот и все, – говорит Оуэн. – Насколько я помню.

В комнате воцаряется тишина. Инспектор Керри что-то пишет на листе бумаги. Затем откашливается.