Невидимая горилла, или История о том, как обманчива наша интуиция

Данный пример наглядно демонстрирует важный аспект иллюзии знания. Поскольку мы постоянно имеем дело с простыми машинами и механизмами, и они нам хорошо знакомы, мы часто полагаем, что досконально разбираемся в их устройстве. Представьте себе следующие объекты и оцените свой уровень знания каждого из них по семибалльной шкале: автомобильный спидометр, застежка-молния, клавиша пианино, унитаз, цилиндровый замок, вертолет и швейная машина. А теперь выполните еще одно задание: выберите предмет, получивший наиболее высокую оценку, то есть тот, в котором вы лучше всего разбираетесь, и попытайтесь объяснить, как он устроен. Дайте такое объяснение, какое обычно ждет от вас пытливый и любознательный ребенок: подробно и последовательно опишите устройство и принцип работы выбранного механизма. Определяйте причинно-следственные связи между разными компонентами (например, при описании велосипеда нужно сказать, почему педали заставляют колеса вращаться, а не просто упомянуть об этом факте). Если вы не знаете, как два компонента связаны друг с другом, то отмечайте это как пробел в своих знаниях.

Данный тест напоминает серию хитроумных экспериментов, проведенных Леоном Розенблитом в рамках своей докторской работы в Йельском университете. Он действовал совместно с профессором Фрэнком Кейлом, который, между прочим, был также научным руководителем Дэна в аспирантуре[157]. В рамках первого непродолжительного эксперимента Розенблит подходил к студентам, стоящим в коридоре корпуса психологического факультета, и спрашивал их, известно ли им, почему небо синее или как устроен цилиндровый замок. В случае утвердительного ответа он заводил с ними игру, которую сам называл «почемучкой». Правила он описывает следующим образом: «Я задаю вам вопрос, а вы даете мне ответ. Затем я спрашиваю: „А почему?“ Перевоплощаясь в любознательного пятилетнего малыша, я после каждого объяснения вопрошаю „а почему?“, пока собеседник не начинает выходить из себя»[158]. Этот эксперимент, проходивший в непринужденной форме, приводил к неожиданным результатам: люди очень быстро выдыхались — уже после одного или двух «почему» они достигали предела своих познаний. Еще удивительнее была их реакция после того, как они обнаруживали, что не разбираются в том или ином предмете. «Это явно противоречило их интуитивным представлениям. Люди были удивлены, огорчены и слегка смущены». Ведь они только что утверждали, что знают ответ.

Пытаясь изучить такую иллюзию знания, Розенблит в течение нескольких лет поставил более десятка экспериментов. Он тестировал людей из разных слоев общества (от студентов Йельского университета до местных жителей Нью-Хейвена), и каждый раз результаты были удивительно схожими. Независимо от того, кто задает вам вопросы, рано или поздно вы доходите в своих объяснениях до такого момента, когда уже не можете ответить на следующее «почему». У большинства людей познания в той или иной области настолько поверхностны, что порой они исчерпывают их уже после первого вопроса. Мы сознаем, что ответ существует, и чувствуем, что он нам должен быть известен, но в действительности пребываем в блаженном неведении относительно ограниченности собственных знаний.

Перед выполнением задания вы, вероятно, интуитивно предполагали, что разбираетесь в принципе работы унитаза, однако все, что вы знаете, — это как пользоваться этим устройством и, возможно, как прочищать его. Вероятно, вам известно, как взаимодействуют между собой видимые части, как они приводят друг друга в движение. А если бы вы изучили внутреннюю часть унитаза и опробовали бы действие механизма, то, возможно, досконально бы разобрались в его устройстве. Однако пока вы не видите перед собой унитаза, представление о том, что вам понятен принцип его работы, является иллюзорным. Вы путаете знание того, что происходит, с пониманием причин происходящего, а ощущение того, что объект вам хорошо известен, принимаете за истинное знание.