Невидимая горилла

Приведем лишь один конкретный пример риска, на который часто идут бизнесмены под влиянием инстинктивного чутья. Принимая решение о выпуске спутникового телефона «Иридиум», топ-менеджеры компании Motorola руководствовались в основном интуитивным «образом» клиента, который с помощью одного портативного телефона сможет звонить из любой точки земного шара. При этом подробные расчеты самой компании явственно показывали, что такой проект экономически невыгоден. Стоимость телефона должна была составить 3 тысячи долларов, а затраты на его обслуживание — 3 доллара в минуту. В помещениях и в городах с небоскребами связь была бы невозможна. Такой продукт мог бы идеально подойти кочевникам пустыни, у которых есть в кармане лишняя пара тысяч долларов, но для всех остальных людей он совершенно непрактичен. По оценке одного независимого эксперта, даже если бы «Иридиум» завоевал весь мировой рынок международных деловых звонков из развивающихся стран, то даже тогда он не окупил бы стоимости оборудования, необходимого для его изготовления, не говоря уж об операционных расходах. В течение года после выпуска «Иридиума» стало ясно, что проект провалился, и общие убытки составили почти 5 млрд долларов[314].

Когда первое впечатление обманчиво

Томас Дж. Уайз был известным английским коллекционером редких книг и манускриптов в конце XIX — начале XX века. Один только каталог его частной коллекции, которую он назвал Библиотекой Эшли, занимал одиннадцать печатных томов. Около 1885 года писатель У. К. Беннет показал Уайзу несколько экземпляров, выпущенных по частному заказу. Это были «Сонеты, переведенные с португальского», известный цикл стихотворений Элизабет Баррет Браунинг, созданный в период, когда за ней ухаживал Роберт Браунинг. («Как я люблю тебя? Люблю без меры…») Считалось, что впервые сонеты были опубликованы в 1850 году в двухтомном собрании ее поэтических произведений. Это же было более раннее, прежде неизвестное издание, датированное 1847 годом: брошюра на сорок семь страниц с пометкой «не для публикации». Уайз оценил книгу как раритет и приобрел один экземпляр за десять фунтов стерлингов. Он также поставил в известность нескольких знакомых коллекционеров, и те последовали его примеру, раскупив у Беннета весь тираж.

История Уайза о приобретении этого томика Браунинг была подтверждена подробными сообщениями одного из его друзей, Гарри Бакстоном-Форманом, и писателем Эдмундом Госсе. В последующие годы Уайз обнаружил и распространил ранее неизвестные издания небольших произведений Альфреда Теннисона, Чарльза Диккенса, Роберта Луиса Стивенсона и других писателей. Многочисленные частные коллекционеры и библиотеки охотно раскупали их, а слава и благосостояние Уайза росли как на дрожжах. Постепенно он приобрел репутацию ведущего коллекционера книг и библиографа во всей Англии.

Однако на рубеже столетий, когда открытие ранее неизвестных авторских брошюр было поставлено на поток, некоторые американские книготорговцы заподозрили неладное. В 1998 году Джордж Д. Смит писал в своем обозрении в Price Current of Books: «Существуют серьезные подозрения, что некоторые из них могут быть подделаны, и нельзя сказать, что такие подозрения необоснованны… Возможно, „Последний турнир“ Теннисона и стоит тех 300 фунтов стерлингов, которые за него просят, но разве не кажется странным, что каждому известному коллекционеру Теннисона досталось по одному экземпляру этой книги?» Несмотря на сомнения, высказываемые Смитом и другими отдельными скептиками, эти брошюры считались подлинными на протяжении нескольких десятилетий.

В 1930-х годах два молодых английских книготорговца Джон Картер и Грэм Поллард также усомнились в аутентичности некоторых находок Уайза. Они провели тщательное расследование, собрав и проанализировав все свидетельства о происхождении брошюры с сонетами Браунинг. В результате они нашли восемь расхождений между этим изданием и известными фактами из жизни и творчества Браунинг или характеристиками, которые обычно свойственны всем редким книгам. Например, не было найдено ни одного экземпляра с автографом автора, все обнаруженные брошюры были обрезаны и переплетены нетипичным для того времени образом, и о частном издании ни разу не было упомянуто в письмах, мемуарах и других документах, оставленных четой Браунинг.