Невидимая горилла

Правильный ответ кажется очевидным: предоставляйте нам информацию и разрешайте пользоваться ею как можно чаще! Группа Тэйлера решила проверить, насколько правилен этот интуитивный ответ. Для этого они отказали участникам в свободе выбора и методом случайного распределения сами назначали им период обратной связи (ежемесячно, ежегодно или каждые пять лет). Первоначально большинство участников приобрело акции двух фондов в соотношении 50/50, поскольку они не владели никакой информацией и не знали, какая из компаний может показать более высокие результаты. По мере получения информации о показателях деятельности фондов они меняли соотношение. Поскольку условная продолжительность эксперимента составляла 25 лет, участники, которым достался пятилетний интервал, получали обратную связь и могли изменить свое инвестиционное решение лишь считаное количество раз, в то время как у участников с ежемесячным интервалом таких возможностей было несколько сотен. К концу эксперимента участники, получавшие информацию о деятельности фондов только раз в пять лет, в среднем заработали вдвое больше, чем те, кто получал обратную связь каждый месяц.

Получая информацию и возможность изменить свой портфель акций в шестьдесят раз чаще, инвесторы с ежемесячным интервалом обратной связи показали более низкие результаты по сравнению со своими коллегами, которым такой шанс предоставлялся лишь раз в пять лет. Как же такое возможно? Отчасти ответ связан с деятельностью двух фондов, между которыми выбирали инвесторы. Первый из них имел в среднем низкую норму прибыли, но зато инвестиции в него были совершенно безопасны — он не совершал резких месячных колебаний и редко терпел убытки. Портфель этого фонда состоял из одних облигаций. Второй фонд, напротив, действовал на рынке акционерного капитала. Его норма прибыли была гораздо выше, но зато он был подвержен куда более ощутимым колебаниям и примерно в 40 % всех месяцев нес потери.

В долгосрочной перспективе наибольший доход получили те инвесторы, которые вложили все средства в акционерный фонд, поскольку более высокая норма прибыли с лихвой компенсировала все потери. На протяжении однолетнего или пятилетнего периода убытки акционерного фонда в отдельные месяцы полностью покрывались прибылью, и этот фонд редко имел убыточный год, а убыточных пятилеток у него вообще не было. Когда участники, ежемесячно получавшие обратную связь, узнавали о потерях, понесенных акционерным фондом, они, как правило, переводили деньги в более безопасный облигационный фонд, тем самым снижая свой долгосрочный доход. Те же участники, которым обратная связь давалась лишь раз в год или раз в пять лет, видели, что акционерный фонд превосходит по доходности облигационный фонд, при этом не замечая разницы в общей волатильности. В конце эксперимента участники с пятилетним интервалом обратной связи держали в акционерном фонде 66 % средств, в то время как их коллеги с ежемесячным интервалом — только 40 %.

В чем же была ошибка участников, ежемесячно получавших обратную связь? Они владели большим объемом информации, однако она была краткосрочной и не отражала реальной доходности двух фондов на протяжении длительного периода времени. Такая краткосрочная информация создавала иллюзию знания — в данном случае знания того, что вложения в акционерный фонд являются слишком рискованными. Участники, получавшие обратную связь раз в месяц, обладали всей необходимой информацией, чтобы сформировать правильное представление о деятельности фондов, в том числе понять, что в долгосрочной перспективе лучше вкладывать средства в акционерный фонд. Однако они не смогли этого сделать.

То же самое происходит и в реальном мире, когда люди принимают инвестиционные решения. Брэд Барбер и Терренс Один взяли у одной брокерской фирмы финансовую документацию на 60 тысяч биржевых операций и выяснили, у кого доходность инвестиций была выше — у трейдеров, которые часто покупали и продавали акции, или у тех, кто редко участвовал в торгах. Вероятно, инвесторы, заключающие большое количество сделок, уверены в том, что каждое их решение является удачным и принесет им деньги, поскольку оно принято с учетом ожидаемых тенденций на рынке. Однако когда из дохода были вычтены затраты и налоговые платежи по всем заключенным сделкам, то выяснилось, что самые активные трейдеры заработали за год на треть меньше, чем те, кто проявлял наиболее слабую активность на рынке[175].