Читаем Невидимая птица полностью

Я радуюсь осенним дням в Париже,как будто мне их кто-то подарил,Уже развязка с каждым часом ближе,а сколько новых чувств, желаний, сил.Какое небо, друг мой, и какоюнадеждой полон вечер в октябре…Так жизнь любить – и уходить с тоскоюо разделенности и ласковом добре.Как щедро льется солнце, догорая…Пусть я сдаюсь в бессмысленной борьбеза право жить – я вспомню, умирая,о праве только на любовь к тебе.Прощаю все – тоску и униженье,благодарю за позднее тепло,как прежде (ведь и это достиженье)не зная злобы – и не веря в зло.<p><strong>«Самоубийца в час разлуки…»</strong></p>Самоубийца в час разлукине меньше любит жизнь, чем тот,кто счастлив, праведно живет,не зная настоящей скуки.Кто их измерит, эти мукиза неоконченным письмом,перед раскрытым в ночь окном?Кто судит, по какому праву,того, который пьет отравуи этим искупает грех:наверно, свой – быть может, всех.<p><strong>«<emphasis>Двенадцать месяцев поют о смертном часе…»</emphasis></strong></p>Двенадцать месяцев поют о смертном часе…А жизнь по-новому, как осень, хороша.В ночном кафе, на вымершей террасе,в молчанья пьем и курим, не спеша.Куда спешить нам… Вечность наступила –мы даже не заметили когда.Исчезли дни. Слились в одно года.Лишь в смене месяцев по-прежнему есть силаи безутешность памяти земной…Минувшее – как темная звездав огромном небе, залитом луной.<p><strong>«Пила, любила, плакала и пела…»</strong></p>Пила, любила, плакала и пела…Чей это образ – неужели мой?Ведь мне хотелось только одного:полезного, живого дела,которое, как друг, старело бы со мной,любимого… но не было его.Синеют вены на руке сухой…А жизнь без остановки пролетела,как поезд мимо станции глухой.<p><strong>«На что похожа смерть? Не знаю: на полет…»</strong></p>На что похожа смерть? Не знаю: на полетили падение…На пламя или ночь…На боль или забвение…На снег, на кровь…Я знаю только, что, когда твой час придет,я не умру с тобой, и не смогу помочь…К чему тогда моя любовь?<p><strong>«Все было: беспутство, безделье…»</strong></p>

Памяти Б. Поплавского

Все было: беспутство, безделье,в лубочных огнях Монпарнас,нелегкое наше веселье,нетрезвое горе. Похмельеи холод в предутренний час.Тоскливо… в граненом стаканевчерашние розы свежи…Светает в пустом ресторане…В те ночи, в редевшем дурманелегенда творилась из лжи.Пусть судят о ней поколенья.Но в мир наш, где памяти нет,доносятся отзвуки пеньяоттуда, где ждет воскресеньяв молчаньи погибший поэт.<p><strong>НОЯБРЬ</strong></p><p><strong>«Не может быть, что мы с тобой враги…»</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

История Петербурга в преданиях и легендах
История Петербурга в преданиях и легендах

Перед вами история Санкт-Петербурга в том виде, как её отразил городской фольклор. История в каком-то смысле «параллельная» официальной. Конечно же в ней по-другому расставлены акценты. Иногда на первый план выдвинуты события не столь уж важные для судьбы города, но ярко запечатлевшиеся в сознании и памяти его жителей…Изложенные в книге легенды, предания и исторические анекдоты – неотъемлемая часть истории города на Неве. Истории собраны не только действительные, но и вымышленные. Более того, иногда из-за прихотливости повествования трудно даже понять, где проходит граница между исторической реальностью, легендой и авторской версией событий.Количество легенд и преданий, сохранённых в памяти петербуржцев, уже сегодня поражает воображение. Кажется, нет такого факта в истории города, который не нашёл бы отражения в фольклоре. А если учесть, что плотность событий, приходящихся на каждую календарную дату, в Петербурге продолжает оставаться невероятно высокой, то можно с уверенностью сказать, что параллельная история, которую пишет петербургский городской фольклор, будет продолжаться столь долго, сколь долго стоять на земле граду Петрову. Нам остаётся только внимательно вслушиваться в его голос, пристально всматриваться в его тексты и сосредоточенно вчитываться в его оценки и комментарии.

Наум Александрович Синдаловский

Литературоведение
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».знак информационной продукции 16+

Ольга Игоревна Елисеева

История / Литературоведение / Образование и наука