Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

Во-вторых, мы наладили работу надежного дипломатического канала и контактировали с серьезными ливийскими партнерами, тесно связанными с Каддафи. Как и на переговорах с Индиком, ливийскую делегацию возглавлял Мусса Кусса – один из главных помощников Каддафи. Высокий, худой, с непроницаемым лицом игрока в покер, Кусса изучал социологию в штате Мичиган, а потом, после возвращения в Ливию в конце 1970-х гг., занимал там ряд высоких постов в разведке, выполняя работу, весьма далекую от занятий академической наукой в Америке. Куссу сопровождали двое других высокопоставленных ливийских дипломатов – Абделати аль-Обейди и Абдель Рахман Шалгам. С самой первой встречи осенью 2001 г. я понял, что Кусса и его коллеги – очень осторожные, но квалифицированные дипломаты, заинтересованные в прогрессе на переговорах. Правда, они вечно опасались, что мы скрываем от них свои истинные намерения и что их капризный босс выкинет какой-нибудь очередной фортель. На той первой встрече мы предложили Куссе нечто вроде сценария, в котором были подробно перечислены наши ожидания и возможные ответные шаги. В течение следующих нескольких месяцев мы провели долгие часы, обсуждая сложные вопросы на двусторонних встречах, а также на трехсторонних совещаниях с участием британцев. Шаг за шагом мы согласовывали формулировки и условия выполнения обязательств. По мере продвижения росло наше доверие друг к другу и налаживались личные отношения.

В-третьих, успеху способствовала превосходно налаженная и согласованная работа разведки – наших коллег из ЦРУ и Ми-6. Мы тщательно контролировали шаги Ливии, свидетельствующие об отказе от террористической деятельности, включая нашумевшее изгнание печально известного палестинского террориста Абу Нидаля и менее заметный разрыв финансовых и учебных связей с другими террористическими группировками. Мы также были в курсе не столь радующих настойчивых усилий ливийцев в области развития программ, касающихся химического и ядерного оружия, в частности, их контактов с учеными из бывшего СССР и сетью А.К. Хана[86] в Пакистане. Осенью 2003 г. американская разведка помогла предотвратить передачу технологии обогащения урана А.К. Ханом в Триполи. В результате нам удалось убедить Каддафи отказаться от оружия массового поражения – он наконец понял, что ему больше не удастся нас обмануть. Кроме всего перечисленного, большим подспорьем была и угроза применения силы в случае, если дипломатические усилия потерпят неудачу. Эта угроза подкреплялась примерами Афганистана в 2001 г. и Ирака в 2003 г.

К началу весны 2003 г. Кусса согласился подтвердить принятие ливийцами условий по Локерби, выдвинутых нами 10 лет назад. Все это время адвокаты семей жертв теракта вели переговоры с ливийцами о компенсации. Той весной на нескольких тяжелых встречах с семьями погибших я информировал их о наших успехах и подчеркнул, что мы будем продолжать работать до тех пор, пока не решится вопрос о компенсации. Обсуждение этой темы в администрации было одним из самых изматывающих за все время моей работы. Унылый, стерильно-холодный конференц-зал Госдепартамента, в котором проходили встречи с семьями погибших над Локерби, только заставлял сильнее чувствовать боль собравшихся за столом людей. Никакие слова и никакая компенсация не могли вернуть им близких и искупить убийство такого количества невинных пассажиров, среди которых было много американских студентов, летевших домой, в США, на каникулы после окончания семестра. Никакие выражения сочувствия и рациональные дипломатические объяснения не могли унять скорбь и гнев этих людей, и я хорошо это понимал. На одной из встреч той весной разъяренная мать одной из жертв теракта крикнула, чтобы я «катился к черту со своими ливийскими друзьями», но большинство семей погибших благодарили нас за наши усилия и понимали, что не все в наших силах. К сожалению, у нас действительно не было возможности добиться большего. В августе адвокаты договорились о компенсации семьям погибших общим объемом $2,7 млрд – $10 млн за каждого погибшего.