Невидимая угроза

«Дети: Филипп Даниэль Ротэ, дата рождения – 19 января 1987 года». Мать получила полную опеку над ребенком, до судебного решения по этому вопросу отцу запрещено было навещать сына.

– Филипп Даниэль Ротэ, – тихо произнесла София. – У нас есть брат.

«Если становится совсем плохо, нужно расстаться ненадолго», – сказала госпожа Пассвальд отцу. Это я понимаю. Папа тоже расстался с мамой, когда стало совсем плохо. «Это не навсегда», – говорил он. Вот и женщина из службы защиты детей тоже так считает. Но папа говорил это два года назад. И мама уже не в дурдоме. Она теперь в «учреждении для проживания с уходом». Мудреное название, звучит лучше, чем «дурдом». Однако на самом деле это почти одно и то же. Там даже хуже. Потому что до людей в таких учреждениях никому нет дела. Им там есть где жить и чем питаться, а когда они хотят пройтись по магазинам, с ними идет санитар, чтобы они не заблудились по дороге в супермаркет или не потеряли деньги. Вечером санитар выключает свет, а утром раздвигает шторы, потому что психи даже с этим справиться не могут. Мне теперь можно навещать маму. «Приходи, когда захочешь, – сказала госпожа Пассвальд. – Мама радуется, когда ты приходишь». Но это неправда. Она не радуется. Она всегда выглядит одинаково. Она даже со мной не разговаривает. То есть она разговаривает, но так, будто не знает меня. Однажды она даже перепутала меня с отцом и стала вопить: мол, не даст себя избивать.

«Она радуется, – говорит госпожа Пассвальд. – Она просто не может этого показать. Но твои визиты для нее полезны». Я спрашиваю, что же тут полезного, если она думает, будто я собираюсь ее избить. Но мне все равно. Я больше не хочу туда ходить. Отцу так даже лучше. Но теперь он вообще ни на что не влияет – после каникул я поеду в интернат. «Там будут мальчики твоего возраста, – говорит госпожа Пассвальд. – Тебе там понравится». На самом деле она имеет в виду: «Там никто не станет избивать тебя до полусмерти за то, что ты не поставил чашку в посудомоечную машину или не вынес мусор. Или за то, что ты просто существуешь. Или за то, что ты получил письмо».

Мне написал папа: «Мой милый Малыш, я по тебе соскучился. Надеюсь, у тебя все хорошо. Наверное, ты уже вырос метров на пять с тех пор, как мы в последний раз виделись, и теперь сможешь плюнуть мне на голову. Напиши мне или нарисуй что-нибудь. Я буду очень рад. Папа».

Ни слова о том, что я могу приехать к нему в гости. Может быть, у него нет времени. Для него время летит. Для меня – нет. И я не вырос на пять метров. Я вообще почти не вырос.