Невидимая жизнь

Теперь оно даже как-то поощряет их. Видимо, что-то чувствует. Видимо, беспокоится, буду ли я так же тосковать по нему. Хотя скорее это оно будет по мне, оно из той самой породы вечных деревьев, не помню, как они называются. Честно говоря, меня удивляет такой эгоизм, сейчас же моя очередь для тоски.

Ночами напролет я лежу в кровати с открытыми глазами, ловлю переплеты его ветвей в убегающих за угол световых следах редких машин и слушаю лай далеких собак, среди которых нет той, которая мне нужна. Ночами напролет я лежу в кровати с открытыми глазами, исследуя пустоту внутри, пытаясь найти в ней хоть что-нибудь. Наверное, все же стоить пойти к нему. Прижаться щекой, послушать гудение корабельных снастей, доносящееся из глубины его оплывшего организма, погладить кривую ветку – третью слева. Но самое большое несчастье сейчас – это прикоснуться босыми ногами к холодному полу. Полосатые туфли, как обычно, остались под столом на веранде. Только мои ноги, питающие пристрастие к теплу по ночам, останавливают меня на пути к дереву. Они разжигают во мне ненависть к его шуршащей, манящей, летящей сущности. Ну и в целом, я сомневаюсь, что оно поможет. Ночью не помогает ничего, кроме сна. Но он все время где-то задерживается.

Вчера утром, когда я уже пила на веранде чай с грушевым вареньем, освобождаясь под столом от полосатого плена, считая погибших за ночь мотыльков и складывая их в пустое пространство внутри, дерево ни с того ни с сего уставилось на меня в упор. Не подмигивая, не гримасничая, не выказывая признаков дружелюбного отношения, оно вперило в меня тысячеглазый взгляд глубочайших глубин и заставило застыть с серебряной ложкой во рту. Мне это не очень понравилось.