Невидимка и (сто) одна неприятность (СИ)

Шаг —  зелень свечения стала ярче, стоило лишь моей ноге коснуться первой ступеньки.

Шаг —  сила некромантов стала ощущаться отчетливее, когда их щиты развернулись и встали каскадом: отдельно на меня, на меня и двоих ближайших ко мне спутников… Третий щит накрыл всю компанию.

Шаг —  появилось чувство, как будто по коже скользит нитка: мистер Дарруэл потянул на себя чары, которыми связали призраков.

Всё, больше тянуть не следовало: нужно было успеть спуститься вниз до того, как освободившиеся из ловушек (ловушки?) призраки начнут буянить.

Я прибавила ходу —  и мужчины по правую и левую сторону подстроились под мой шаг.

Сердце грохотало в груди, во рту пересохло и пальцы леденели —  это все от холода, Лали!

В самом склепе тоже навели порядок: кости, чей покой нарушил буйствующий призрак, вернули на место, гробы восстановили, таблички поправили. Осколки статуй вынесли.

Всё это я отметила мельком —  а потом мой взгляд прикипел к заключенной в круг некромантской звезде, начерченной здесь же, на полу. Исходящая зеленым некромантским светом, она была исперщена плотной вязью магических символов, и воздух над ними дрожал от влитой силы. В центр звезды, едва касаясь окружностью её внутренних углов, был вписан еще один круг, и вся эта конструкция была поделена пополам длинной зеленой чертой.

И над всей этой конструкцией вился, клубился, медленно уплотняясь, белый дымок.

Нет, два дымка.

Они то закручивались в две спирали, то рассеивались в облако, но как только один из них пытался пересечь черту посередине —  он таял. Чтобы снова возникнуть в центре своей половины окружности.

 Время стало тягучим, а воздух плотным. Так страшно мне не было… Хотя нет. Также страшно мне было совсем недавно —  когда ночью в темноте моей комнаты возник размытый призрак Фредерика Дорнвейла, и попытался ледяной рукой остановить моё сердце.

Я с усилием протолкнула застрявший в гортани воздух:

—  Лианна… Лианна, я здесь! —  позвала я призрачную девушку.

Белый дымок вытянулся вверх и вниз, раздался, потеряв плотность —  но обретя взамен сходство с человеческой фигурой. Еще несколько мгновений —  и из дыма полностью возникла та самая призрачная девушка.

Не так уж она и была на меня похожа: нижняя челюсть шире, а губы полней, рисуной бровей —  другой…

Я откашлялась:

—  Лианна, я знаю, что произошло той ночью.

Дымка, запертая во второй половине круга, дернулась, вытягиваясь и расширяясь —  но человеческий облик так и не приняла. Заточенный там призрак то ли не смог проявиться, не сумел это сделать… То ли убийца просто не хотел показывать своё лицо.

—  Я узнала правду.

Что-то неуловимо изменилось вокруг в этот момент. Как будто пахнуло откуда-то теплым ветром, а вместе с ним прилетели запахи весеннего сада и цветущих яблонь…

Призрак убийцы метался, запертый в своей клетке.

— Твоя смерть не была несчастным случаем. Тебя убил человек, которому ты доверяла.

Фредерик то и дело пытаясь бросится на меня, но вписанный в звезду круг крепко держал своего узника…

...а некроманты не опускали поднятых вокруг нас щитов.

—  Он столкнул тебя с крыши, а потом прыгнул следом —  хоть и говорил, что любит тебя.

—  Я любил её! —  крик, полный ярости, расколол тишину склепа, сковал ледяным холодом запах яблонь. —  Никто и никогда не любил её так, как я!

Фредерик Дорнвейл внушал ужас —  не меньший, чем в ту ночь, когда пришел меня убивать. Взъерошенные волосы, лицо, искаженное гневом и безумные глаза…

Сердце в груди болезненно заныло, напоминая о прошлой нашей встречи. Взяв себя в руки, я продолжила:

— Теперь я знаю правду, и расскажу людям, что Лианну Дорнвейл убил ее кузен, Фредерик Дорнвейл!

Прощальный взгляд Лианны я не забуду никогда: благодарный, теплый и полный облегчения. И ее грустную улыбку. И удовлетворенное выражение, с которым она прикрыла глаза, перед тем, как растаять навсегда...

Вой, от которого заложило уши, расколол замкнутое пространство склепа —  Фредерик, утратив человеческий облик, в бессильной злобе метался внутри полукружья. Воздух вокруг заледенел, и даже на бесплотных некромантских щитах осела призрачная изморозь, и уши заложило, как будто я слишком глубоко нырнула…

И это давление всё нарастало и нарастало —  как и крик беснующегося внутри звезды призрака, и все ярче светилась зеленым некромантским светом сама звезда.

А потом яркая вспышка ударила по глазам —  и вопль оборвался.

Я судорожно моргала слезящимися глазами, вслушиваясь в наступившую тишину, сквозь которую медленно продирались звуки, убеждая меня, что я не оглохла.

—  Силён, гад! —  прокашлявшись, выдал один из незнакомых некромантов, крайний слева.

—  “Был”, —  поправил его мистер Дарруэл. —  Надо говорить: “Силен был, гад”. Всё закончилось, мисс Хэмптон. Мы с вами молодцы и справились. Пойдемте наверх —  ребята сейчас уберут здесь, а наша работа закончилась...