Невидимка и (сто) одна неприятность

Даниэль открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Разомкнул пересохшие губы.

— Помоги мне, Лали.

Он взял мою руку и переместил со лба на грудь, жестко впечатывая в себя мою ладонь. И я задохнулась.

Это было не истощение. Сила бушевала внутри него как разъяренный дракон. Огромная, необъятная. Я не понаслышке была знакома со срывами, но даже мне ни разу не приходилось видеть ничего подобного — ни один, даже самый впечатляющий срыв не мог сравниться с этим буйством.

А еще это был не срыв.

Даниэль был в сознании, не в трансе.

Его изнутри распирало невообразимой мощью, которая может раскатать этот замок по камешку в одно мгновение, а этот идиот шутил про мою пижаму. И держал эту силу так крепко, что было очевидно — он, может быть, и не выдержит сам, но и ни капельки не прольет во внешний мир, просто выгорит изнутри.

Вот только если для истощения у меня был протокол, то с подобным я никогда не сталкивалась. Мне кажется, что с подобным никто никогда не сталкивался.

Оглушенная увиденным, я растеряла всю ярость.

— Как? — осторожно спросила я. — Что мне делать?

— Не знаю.

Даниэль снова закрыл глаза.

— Наверное, ничего. Просто будь рядом. Так… — он помолчал, будто мучительно подбирал слово, и наконец произнес: — Спокойнее.

Спокойнее.

Прекрасно! Ему спокойнее! Мне прикажете трястись за нас двоих? О, будь проклят тот день, когда я согласилась помочь Крису с его подготовкой!

В очередной раз разозлившись на всех и вся, я вытащила ладонь из-под руки Лагранжа, и принялась расстегивать на нем рубашку. Опережая очередную пошлую шуточку, пояснила:

— Ты горишь. Разденешься — будет капельку легче.

Я помогла ему стянуть рубашку, и ботинки с носками, уложила на кровать. Распахнула окно, откуда ощутимо тянуло весенней ночной прохладой. Передернулась от озноба, и хотела было потянуться за свитером, но застыла. И, поразмыслив мгновение, села на кровать.

— Скажешь хоть слово — вышвырну в окно, будешь охлаждаться там, — на полном серьезе предупредила я прежде, чем улечься рядом и прижаться к горячему мужскому боку.

Ему жарко — мне холодно. Можно помочь друг другу.

Осторожно устроив голову на жестком плече, я закрыла глаза и сосредоточилась, осторожно активируя собственную силу, казавшуюся сейчас, после увиденного, слабенькой полудохлой искоркой. Возможно, от этого впечатления (да тьху, чего этого пшика бояться?) она и откликнулась очень легко. На кончиках пальцев зажглись голубые морозные огоньки, и я осторожно опустила холодную ладонь, на раскаленную кожу.

Даниэль шумно выдохнул, рефлекторно вжался в кровать, убегая от ледяного прикосновения. Я обеспокоенно вскинулась, но Лагранж, не открывая глаз придавил мою голову обратно.

— Нормально. Продолжай.

И я продолжила.

Я гладила его холодной магией, и та оставляла блестящий влажный след на загорелой коже. По груди, по животу, по плечам, по беззащитно запрокинутой шее. Чувствуя ладонью бешено частящий пульс, а макушкой — частое прерывистое дыхание.

Хорошо, что Лагранж молчал. И что я не видела его лица. А потому просто и без стеснения, в каком-то странном трансе, пялилась на красивое мужское тело, испытывая смутные, тянущие ощущения, каждый раз, когда его мышцы подрагивали, если я случайно задевала их пальцами.

Может, Лагранж и засранец, но красивый, зараза…

Хотя, возможно, потому и засранец!

Моя магия начала иссякать, и я, погасив заклинание, приподнялась на локте, чтобы снова потрогать лоб.

Хм, а ведь кажется лучше.

Глаза Даниэля были закрыты, дыхание выровнялось, он, кажется, уснул. Я снова положила ладонь ему на грудь, как это сделал он сам, и осторожно вгляделась.

Дракон тоже уснул. Он свернулся компактным клубочком размером со среднюю гору. И несмотря на то, что на него все равно невозможно было смотреть, не задирая голову и не распахивая от изумления рот, теперь он внушал скорее благоговение, чем ужас.

Я попыталась припомнить, видела ли я когда нибудь силу Лагранжа в спокойном состоянии…

Нет, вряд ли. Я приглядывалась только в моменты истощения. Да, я знала, что природа его щедро одарила, все это знали. Но чтобы настолько?..

По спине прошел озноб, и я встала, чтобы закрыть окно, в котором больше не было необходимости.

Мужская рука сгребла меня за талию и придавила, мешая поднялся.

Я взвизгнула от неожиданности и ужом выкрутилась из ставших вдруг крепкими объятий.

— Идиот! — фыркнула я, одергивая слегка задравшуюся маечку, и выпалила обвинительно: — Я думала ты спишь!

— Заснешь тут, когда ты меня всего облапала, — тихо рассмеялся Лагранж, усаживаясь, и с хрустом потянулся всем телом.

Я рефлекторно ткнула его в лопатку острым кулаком и замерла.

Показалось?

Или не показалось?

Помедлив мгновение, я ткнула в то же место пальцем.

Нет, не показалось. Где-то под кожей мелькнул зеленоватый проблеск.

— Что ты делаешь? — Даниэль с улыбкой обернулся.

— Замри, — строго одернула я, подползая чуть ближе, и положила обе ладони ему на плечи.

— Лали, я хочу попробовать объяснить…

Сутки назад я бы дорого отдала, чтобы услышать этим слова. Но сейчас, когда они были произнесены...

— Заткнись, — неожиданно для самой себя буркнула я.