Невидимка. Идеальные убийства

Я сажусь на стул рядом с ними. В лицо мне дует ветерок. Они тем временем продолжают разговор.

— Значит, ты обучалась на дому, — говорит Денни. Он поворачивается ко мне. — Мэри в школу не ходила. Она училась дома.

— Совершенно верно, — произносит Мэри. — Мой папа был очень строгим в данном вопросе.

— А сам-то он окончил какое-нибудь учебное заведение?

— О-о, нет, никакого, — отвечает Мэри, махая рукой. — Он работал в ночную смену на мясокомбинате. Там какого-либо образования не требуется. — Она кивает. — Но он очень хотел, чтобы я получила хорошее образование, а школы у нас в Аллентауне ему не нравились. Поэтому он приобрел кучу учебников и сам со мной занимался в дневное время.

Аллентаун наводит меня на мысли о песне Билли Джоэла[61] с таким же названием — песне о городе в Пенсильвании, население которого страдает от развала экономики и безработицы и постепенно утрачивает надежду на лучшее будущее.

— А матери рядом с вами не было? — спрашивает Денни.

— Нет, она умерла во время родов.

— О господи, Мэри, это так печально! — говорю я.

— Да. — Она пожимает плечами. — А вообще это странно — понести такую утрату, но не осознавать этого. Я имею в виду, что я ведь ее вообще никогда не видела. Для меня наша семья состояла из меня и папы. Нам вдвоем жилось хорошо. Так что жалеть меня не надо.

Нелегкая жизнь, как ни крути. Из родителей — один только отец, который не собирался растить своего ребенка в одиночку, но которому пришлось это делать. А тут еще обучение на дому. Получается, ее воспитание было весьма неординарным. А еще, конечно же, алкоголизм, который разрушил все ее жизненные планы, — хочется надеяться, что не навсегда. И вот сейчас ей приходится жить в страхе и с осознанием того, что она влюбилась в серийного убийцу.

— Вы все еще поддерживаете связь со своим отцом? — спрашивает Денни.

— Нет. Он умер в две тысячи одиннадцатом году. Сердечный приступ. Умер в одно мгновение. — Она кусает губы. — О-о, я уверена, что любой психиатр сказал бы, что я искала сильного мужчину, чтобы заполнить пустоту. Правильно? А вместо него нашла серийного убийцу. На такое способна только я. Ведь я, конечно же, знаю, как подыскивать таких типов, не так ли? Настоя-я-я-ящий знаток человеческой натуры — вот кто я.

Она ставит на стол чашку с недопитым кофе и смотрит поверх горных вершин в сторону Тихого океана. Похоже, пора сменить тему разговора.

— Мэри, мне нужно, чтобы вы мне кое в чем помогли.

Мэри переводит взгляд на меня.

— Конечно помогу. Сделаю все что хотите.

Я впервые рассказываю ей о «сеансах Грэма» — то есть о том, как Уинстон Грэм в течение последних двух месяцев записывал свои мысли и отрывочные сведения о некоторых убийствах. Эта информация приводит ее в ужас — особенно когда она узнает, что о ней в этом дневнике упоминалось не раз.

— Вы хотите, чтобы я… прочла эти записи?

— Да, — говорю я. — Потому что мне кажется, что где-то в них есть ложь. Попытка направить нас по ложному следу. И не исключено, что вы единственный человек, который сможет эту ложь выявить.

Мэри кивает.

— Я сделаю это, — говорит она. — Конечно, я сделаю это.

Звонит мой сотовый телефон. Это пришло текстовое сообщение от Софи Таламас: «Срочно, конфиденциально».

— Нам с Денни нужно кое-кому позвонить, — говорю я Мэри. — Я вернусь через минуту, и мы начнем работать над записями.

— Это вы оставайтесь здесь, а я пойду в дом. Мне нужно умыться и сменить повязку. — Она поднимается со стула и дотрагивается до моей руки. — Прошу прощения за то, что вы видели в моей спальне, — произносит она. — Со мной все в порядке. Правда-правда. Вам и так есть о чем поразмыслить, а потому не стоит обо мне волноваться.

Возможно, она права. Она — сильная женщина, в этом ей не откажешь. Как только Мэри уходит в дом, я включаю на своем смартфоне устройство громкой связи и звоню Софи.

— Алло, — отзывается она.

— Это мы с Денни. У вас какие-то важные новости?

— Да, — говорит она. — Уинстон Грэм мертв.

Испытывая невероятное облегчение, я бросаю взгляд на Денни, как будто спрашивая его: «Она и в самом деле сейчас это сказала?»

— Нехорошо радоваться чьей-то смерти, но… слава Богу! — говорю я.

— Не спешите благодарить Господа, — произносит она. — Уинстон Грэм умер более года назад.

107

Через полчаса Мэри возвращается на террасу. Волосы у нее влажные.

— Что случилось? — спрашивает она, посмотрев по сторонам и затем взглянув на наши лица.