Невидимка. Идеальные убийства

У меня возникает ощущение, что наш разговор никогда не закончится, что у него нет ни начала, ни конца. Ощущение времени у меня напрочь пропало. Потому что теперь это навсегда.

И по поводу того, что на все есть своя причина. Мы решаем, что в данном случае это справедливо. Мы приходим к выводу, что если бы Марта не погибла, то этого убийцу никогда бы не нашли и никогда бы не остановили. Ее смерть спасла жизни многим людям. И она снова свела нас вместе.

Это, конечно, не идеальный вариант, но он нас устроит.

Теперь, по крайней мере, мы снова обрели друг друга и мы свободны от своих земных оков, своих странностей и наших мелочных разногласий. Теперь моя сестра снова рядом со мной.

Навсегда.

116

В комнате тихо, слышно лишь тяжелое дыхание бывшего спецагента Харрисона Букмена. Дверь открывается со звуком, похожим на еле слышный свист, и в комнату проникает запах духов Софи.

— Я понимаю, что момент совсем не подходящий, Букс, — говорит Софи, — но мы получили подтверждение от того старого футбольного тренера из Аллентауна. «Марти» Лэйни играл в футбольной команде той школы в качестве тейлбека.[63] Играл очень хорошо. Затем он внезапно ушел… то есть она ушла… из школы после двух лет учебы и окончила среднюю школу уже в городке Риджуэй.

— Возможно, именно тогда Марти — то есть Мэри — достигла половой зрелости, — предполагает Букс. — Все стероиды в мире не смогли бы изменить ее природу.

— Совершенно верно. В Риджуэе она спортом не занималась. Судя по сведениям, которые нам удалось раздобыть, в новой школе Марти стал нелюдимым. Просто приходил на занятия, а после них уходил домой. Не участвовал в общественной деятельности. Ни с кем не дружил. Так ему было легче скрывать свой настоящий пол. Затем Марти ездил в Питтсбург на занятия в колледже, но жил при этом дома. В колледже он изучал криминалистику. Окончив колледж, он… то есть она приобщилась к семейному бизнесу. Папа имел над ней власть всю свою жизнь.

Букс тяжело вздыхает.

— Ее отец — просто жуткий тип. Мне, например, моя мать как-то раз сказала, что она вообще-то хотела девочку, а родился мальчик, то есть я. Но она из-за этого отнюдь не пыталась заставлять меня всю мою жизнь притворяться женщиной. У нас уже есть достоверная информация об этом кретине?

— Да, есть. Доктор Дональд Лэйни во время учебы в средней школе был футбольной звездой, но, учась на первом курсе колледжа в Питтсбурге, повредил себе колено и уже больше никогда не играл в футбол. Он стал судебно-медицинским экспертом в Аллентауне. Мать Мэри умерла при родах — это, пожалуй, единственное, что из всего рассказанного нам Мэри является правдой. Когда семья Лэйни переехала в Риджуэй, доктор Лэйни открыл похоронное бюро. Мэри работала там со своим отцом. Можете угадать, что в конце концов стало происходить в этом похоронном бюро?

— Я не хочу этого знать, — говорит Букс.

— Его закрыли после того, как в государственные регулятивные органы поступило множество жалоб относительно того, что тела обезображивались и уродовались.

— А-а… — произносит Букс. — Видимо, это наша Мэри тренировалась на мертвецах делать то, что стала делать с живыми людьми после смерти папочки.

— Ну да. Теперь она, возможно, встретится со своим отцом в аду.

Воцаряется молчание. Затем Софи говорит уже более тихим голосом:

— Букс, так вы остаетесь здесь?

— Ну конечно. Со мной все в порядке, Соф. Я вам скоро позвоню. А еще хочу сказать, что вы замечательно поработали над этим делом, — если я этого еще не говорил.

— Вообще-то говорили. Но мы оба знаем, у кого в этом деле больше всего заслуг.

В комнате снова становится тихо, если не считать удаляющихся шагов Софи и похожего на тихий свист звука, вызванного движением воздуха при открывании и закрывании двери.

— Да, мы это, конечно же, знаем, — шепчет Букс, как бы выдавливая из себя слова.

Снова тишина.

— О-о, Эмми, — говорит он. — О-о, Эмми. О-о, Эмми, пожалуйста…

«Я не готова, Марта. Еще не готова. Я люблю тебя, девочка моя, и я ужасно по тебе скучаю, но у меня еще есть здесь кое-какие дела».

— Эмми? — Я чувствую дыхание Букса на своем лице. Его ладонь прикасается к моей руке. — О господи… Эмми! — снова говорит он, и его голос дрожит. — Ты проснулась…

Я заставляю себя открыть глаза. Мои веки поначалу быстро моргают, а затем поднимаются, и я вижу Букса словно сквозь туман.