Невидимки

— Вы знаете, что это такое? — спрашивает она меня.

— Нет.

— Алкалоиды, которые получают из ядовитых растений. Но более существенно то, что они обладают психотропным эффектом. Вы экспериментировали с подобными веществами? Пытались словить кайф? Не могли случайно переборщить с дозировкой?

Я усиленно мотаю головой. Ни один неудачный эксперимент дней моей молодости и в сравнение не идет с этими кошмарами.

— При таких результатах вы должны были проглотить два или три вида различных ядовитых растений. Вы знаете, как это произошло? Овощи сами выращиваете? Грибы в лесу собираете?

Я снова мотаю головой. Видела бы эта докторша содержимое моего холодильника! Как и мой отец, который все детство перебивался подножным кормом и потому относился к полуфабрикатам с благоговением, я знаю, что натуральное далеко не всегда значит лучшее.

Она делает очередную пометку.

— Странно. Эрготамин… Вы знаете, что это такое?

— Нет.

— Более распространенное название — спорынья.

Это слово мне также ни о чем не говорит. Но она, похоже, воодушевляется все больше и больше. С моей точки зрения, все это ничуть не весело.

— Спорынья — это гриб, который паразитирует на злаковых. Там, где не применяют фунгициды, она может появляться до сих пор, особенно в условиях дождливой погоды, как этим летом. Но в нашей стране случаев отравления спорыньей не было, наверное, со времен Средневековья!

Она с сияющим видом откидывается назад.

— Так что вы — крайне редкий случай.

— Спасибо, — благодарю я.

— ЛСД — производная спорыньи. Возможно, некоторые люди до сих пор используют спорынью, чтобы поймать кайф. Вы этим занимались?

— Нет.

— Есть какие-нибудь мысли относительно того, как вы могли проглотить ее?

— Нет.

Я отвечаю «нет», но мысли у меня начинают появляться.

— Это пройдет?.. Я выздоровею?

— У нас есть все основания надеяться на лучшее. Картина довольно сложная… Паралич — явление не слишком обычное, хотя зарегистрированы случаи отравлений спорыньей, вызвавших паралич и галлюцинации. Некоторые специалисты полагают, что так называемая порча, которую якобы наводили на людей ведьмы в эпоху Средневековья, на самом деле была последствием употребления в пищу хлеба, пораженного спорыньей. Вам очень повезло. Все эти вещества могут быть смертельными.

— Я вспомню, что произошло?

— Будущее покажет. Но при отравлениях скополамином потеря памяти зачастую бывает необратима.

— Это тоже гриб?

— Нет. Он содержится в растениях семейства пасленовых. В белене, красавке и некоторых других. Ядовиты все части растения, но скополамин имеет горький вкус, поэтому съесть его случайно очень трудно. Это делириант, но очень токсичный. Легко получить передозировку.

Она смотрит на меня; должно быть, ждет, не сделается ли у меня пристыженный вид. Последнее, что я помню, — это себя в трейлере. Пиво. Еду. Братание. Улыбки. Разговоры. Все было совершенно… обыденно.

Я качаю головой, в смысле — не знаю, возможно. И тут мне кое-что припоминается.

— А отравление спорыньей и лихорадка святого Антония — не одно и то же?

— Да, это одно из проявлений эрготизма. На ваше счастье, вы получили недостаточную дозу. Лихорадка святого Антония — гангренозная форма эрготизма. Кровеносные сосуды сужаются, конечности ссыхаются и отваливаются, — впрочем, эта форма все равно практически всегда смертельна. У вас же лишь небольшое шелушение, и все.

На лице у меня, должно быть, отражается недоумение, потому что доктор снова поднимает мою левую руку и, перевернув, демонстрирует мне кожу на предплечье. Она слегка шелушится, как будто я слишком много времени провел на солнце.

— Вот, смотрите. Это свидетельство нарушенного кровообращения. В вашем случае — не слишком серьезного. Дозы, которую вы получили, хватило только на то, чтобы вызвать конвульсивную форму: мышечные спазмы, слабость, галлюцинации…

— Значит… — Я действительно не знаю, с какой стороны подойти к этой теме. — Когда такие вещества принимают намеренно, какого эффекта ожидают?

— Я в подобных вещах не специалист, но, думаю, эти вещества принимают, чтобы получить кайф, вызвать галлюцинации. Но это огромный риск.

— А их можно использовать, чтобы кого-нибудь отравить? Убить?

Вид у нее становится встревоженный.

— Я бы сказала, что для того, чтобы наверняка убить человека, ему нужно дать значительную дозу. Вы получили совсем небольшую. Скополамин используют, если нужно заставить человека о чем-то забыть. Там, откуда я родом, его давали роженицам. Его называли «сумеречный сон». Женщины забывали о боли.

— Значит, я ничего не вспомню?

— Возможно.

Она смотрит на меня с таким выражением, как будто что-то прикидывает. Мне кажется, она хочет мне что-то сказать, но так ничего и не говорит.

Я должен хорошенько это обдумать. Сложить вместе все части головоломки. В памяти у меня зияет провал, но кое-что я все-таки помню. И помню твердо. И возможно — я не утверждаю наверняка, я лишь говорю «возможно», — то, что я нахожусь здесь, в таком состоянии, — еще одна улика. Потому что в противном случае это не имеет никакого смысла.