Невидимки

— Так, когда вы собираетесь сказать мне, что вы, ребята, скрываете? Что-то о гномах, верно… не думай, что я не замечал все те нервные взгляды.

Биана не могла не выглядеть виноватой.

— Мы… просто хотели убедиться, что это правда, прежде чем что-то говорить, — пробормотала она.

— И хорошо, что мы подождали, — добавила Софи. — Мистер Форкл дал мне информацию получше.

Она объяснила их беспокойство об эльфийских следах за пределами Колонии Дикого Леса, и что их оставили два подростка, не Невидимки.

— Так… вы думали, что у вас были доказательства, что моя мама отравляла гномов, и вы решили не говорить мне?

Киф выглядел настолько преданным, Софи было жаль, что она не могла придумать ничего лучше, чем сказать:

— Это казалось не существенным.

— Это все равно не круто. Мы узнаем тонну ужасных вещей о моей маме, когда будем во всем разбираться. Я не хочу волноваться, что от меня что-то скрывают. Ты знаешь, каково это, Фостер. Ты ненавидишь это также как и я.

Софи вздохнула.

— Хорошо. С этого времени делимся всем.

Киф кивнул, но он не выглядел счастливым. И его хмурый взгляд усилился, когда Делла обняла Фитца и пожелала ему спокойной ночи.

— Пошли, — сказал Декс Кифу. — Мы должны провести коллективное обсуждение способов наказать Чудомальчика.

— Точно, — сказал Киф, немного приободряясь. — Мы сформируем наш собственный Эмпато-Технопатный Когнатдом. Мы можем быть Кифексом!

— Почему не Дифом? — спросил Декс.

— Потому что Диф звучит тупо.

— Вы, парни, сами тупые, — сказал Фитц, когда поплелся по лестнице за ними.

— Ты уверена, что умно оставлять мальчиков одних? — спросила Биана, когда она следовала за Софи и Деллой в их дом на дереве.

— «Умно» — это не то слово, которое я бы использовала, — признала Делла. — Но мы будем спать лучше, чем они.

Гномы словно потрудились, когда они ушли, то оставили развешенные стеклянные шары, наполненные кружащимися вспышками цвета по всему дому на дереве. Эффект был потрясающим, даже если это также заставило Софи чувствовать себя неловко, когда она поняла, что точками света были какие-то переливчатые летающие жучки.

Спальня Деллы также была готова, и она была похожа на президентский номер люкс, с личной ванной комнатой и шкафом, полным сияющих платьиц.

У Софи и Бианы тоже была новая одежда, и на сей раз были штаны! Также: самая странная пижама в мире. Софи понятия не имела, почему Черный Лебедь выбрал фиолетовый пушистый комбинезон… с ножками. Он был довольно удобен, когда она надела его, но она была рада, что у ее окон были толстые занавески, таким образом, никто не видел, как ходила по комнате.

Затем она должна была найти место, чтобы спрятать тайник Кенрика, но ее варианты были ограничены. У ее стола только был один ящик, а укрытая кровать стояла на поднятой платформе без пространства внизу. Ее лучший выбор состоял в том, чтобы спрятать тайник в потайном кармашке на ремне ее фиолетового рюкзака. Едва пригодный тайник, но выпуклость не была заметна, и она засунула Импартер в другой карман и вывалила все остальное из рюкзака.

Из глаз хлынули слезы, когда она нашла записку Грэйди и Эделайн. Они привязали ее к Элле, ярко-синему плюшевому слону, без которого Софи не могла спать:

Мы никогда не будем дальше, чем в нескольких словах.

— С любовью, Мама и Папа.

Софи не была уверена, что они имели в виду, пока она не заметила серебряную коробку. Внутри был бирюзовый журнал памяти, который дал ей Олден, чтобы делать записи всех ее снов и вызванных воспоминаний. И ее незаконный, незарегистрированный Шар-шпион от Черного Лебедя.

Ее руки дрожали, когда она взяла серебряную сферу серебра размером с кокос и прошептала:

— Покажи мне Грэйди и Эделайн Руен.

Шар-шпион стал теплым, и яркая вспышка заполнила его, рисуя изображение ее родителей. Они сидели с Олденом в его кривом офисе с гладкими стеклянными стенами. Половина комнаты была сделана из окон, выходящих на озеро, а другая половина была ярким аквариумом. Софи знала комнату слишком хорошо. Она часто бывала в ней… обычно когда Олдену предстоял неприятный для нее разговор.

Но Грэйди и Эделайн не выглядели расстроенными. Фактически, все трое читали длинные пожелтевшие свитки. Больше свитков было сложено на столе, на полу… на каждой плоской поверхности в комнате. Софи не могла сказать, над чем они продолжали работать, но это выглядело важным.

— Оставайтесь в безопасности, — прошептала она, гладя пальцами их лица.

Она смотрела на них еще несколько минут, желая, чтобы один из них посмотрела на нее. Когда они не сделали этого, она позволила изображению уйти. Тогда с приступом боли и вины она поняла, что уже несколько недель не проверяла свою человеческую семью… возможно даже месяцев. Она была так отвлечена всеми огромными проблемами, с которыми сталкивалась, что… забыла.