Невидимки

Столик мы забронировали заранее, ещё за две недели, нас усадили и выдали прекрасно оформленное, написанное курсивом меню. Насколько я мог судить, в этот день было доступно лишь один пункт этого меню — дежурный ужин из нескольких блюд. Я кивнул официанту в знак согласия. Джейн сделала то же самое.

— Что предпочитаете из напитков, сэр? — поинтересовался официант.

Впервые в жизни я увидел карту вин и, чтобы не показаться невежественным, сделал вид, что изучаю. Я посмотрел на Джейн, ожидая от неё помощи, но она пожала плечами и отвела взгляд. Я наугад ткнул пальцем в середину списка.

— Хорошо, сэр.

Вино и закуску из копчёного лосося принесли буквально через минуту. Официант налил в бокал вина, я попробовал его так, как делали это персонажи фильмов и кивнул. Официант разлил вино по бокалам и нас оставили наедине.

Я посмотрел на Джейн. Впервые за неделю мы ели вместе. Тому были свои причины: ей нужно было съездить к матери, я ездил в «Сирс» проверить тормоза на машине, она постоянно занималась в библиотеке. Но на самом деле мы просто избегали друг друга. Я смотрел на неё и не знал, о чём с ней говорить. Любой начатый сейчас разговор будет казаться натянутым, вынужденным. Вся непринужденность, вся лёгкость, имевшиеся между нами, куда-то испарились. Появилась какая-то застенчивость. Мне начало казаться, что я отдалялся от неё так же, как от всех остальных.

Джейн огляделась и сказала:

— А тут довольно мило.

— Так и есть, — согласился я. — Именно так. — Я не знал, что ещё добавить и поэтому повторил: — Именно так.

Обслуживание было блестящим. Вокруг нас вертелся целый взвод ловких официантов, но их присутствие не было навязчивым. Когда перед кем-то из нас пустела тарелка, официант изящно заменял её другим блюдом.

Джейн допила вино вместе с салатом и наполнил её бокал.

— Я тебе рассказывала про маму Бобби Тетертона? — спросила она. Я помотал головой и Джейн принялась рассказывать про чрезмерно заботливого родителя одного из детей.

Я слушал её. Может, всё в порядке, думал я. Может, я всё выдумал. Джейн вела себя так, будто всё в порядке, всё хорошо. Может, пропасть, возникшая между нами, была лишь плодом моего воображения.

Нет.

Что-то произошло. Что-то встало между нами. Мы всегда делились своими трудностями, всегда обсуждали свои проблемы на работе. Я никогда не видел её коллег по детсаду, но она делала их для меня реальными, живыми людьми. Я знал их имена, меня волновало то, что они делали.

Но в данную минуту, пока она извещала меня об очередных несправедливостях этого мира, мой разум витал где-то в другом месте.

Её заботы мне были неинтересны.

Я совершенно перестал её слушать, отгородился от неё. Когда-то у нас были современные очень сбалансированные отношения, я ценил то, чем она занималась, её работу, считал, что её деятельность так же важна, как и моя. Я не заставлял себя так думать, я искренне так считал. Её жизнь была для меня такой же важной, как и моя собственная. Мы были равны.

Только ничего этого я больше не чувствовал.

Все её трудности казались какими-то жалкими, по сравнению с моими.

Она продолжала рассказывать о детях, которых я не знал и знать не хотел. Она меня раздражала и эта раздражительность переросла в гнев. Я не стал рассказывать ей о том, что меня игнорировали на работе, не стал рассказывать о том, что я слишком обыкновенный… урод. Но, блин, она же должна была что-то заметить и поинтересоваться. Она должна была поговорить со мной, выяснить, что происходит и поддержать. Нельзя просто притворяться, будто всё хорошо.

— …родители сначала доверяют своих детей нашему центру, а потом рассказывают, как нам…

— Мне похер.

Она удивлённо моргнула.

— Что?

— Мне похер на твой сраный детский сад.

Джейн замолчала, губы вытянулись в тонкую линию. Она кивнула, будто нечто похожее она и ожидала.

— Ну, наконец-то, — сказала она. — Наконец-то, хоть крупица правды.

— Ладно тебе. Давай, просто поедим.

— После такого?

— Чего — такого? Мы, что, не можем просто посидеть и поесть?

— Наслаждаясь тишиной? Ты об этом?

— Слушай…

— Нет, ты слушай. Я не знаю, что с тобой такое. Не знаю, что тебя так беспокоит последнее время…

— А почему не спросила-то?

— Спросила бы, если бы знала, что это приведет к чему-то хорошему. Но последний месяц ты живёшь в каком-то своём выдуманном мире. Просто ходишь мрачный, ничего не делаешь, не разговариваешь, постоянно меня затыкаешь…

— Затыкаю тебя?

— Да. Каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к тебе, ты меня отталкиваешь.

— Я тебя отталкиваю?

— Когда мы последний раз занимались сексом? — Она уставилась на меня. — Когда ты последний раз пытался заняться со мной сексом?

Я шокировано оглядел ресторан.

— Не устраивай сцен.

— Не устраивать сцен? Я буду их устраивать, если захочу. Я не знаю этих людей и скорее всего больше никогда их не увижу. Какое мне дело, что они обо мне подумают?

— Мне есть дело, — ответил я.

— А им — нет!