Невидимки (ЛП)

Я ухмыльнулся и перечитал это предложение. Позади меня Вирджиния и Лоис обсуждали свою работу и просмотренные вчера сериалы. Часть меня беспокоилась, что кто-нибудь из них подойдёт ко мне, заглянет через плечо и прочтёт, что я написал, но скорее всего, нет, они, наверняка, уже забыли о моём существовании. «Отсутствие в течение трёх дней, не связанное с болезнью, наказывается уничтожением посредством электрического стула. Приговор должны приводить в исполнение начальники соответствующих отделов и подразделений».

Я ждал последствий за шалость с «Порядком утилизации», но они так и не наступили. Прошёл день. Второй. Третий. Неделя. Очевидно, Стюарт даже не думал читать обновление, хотя он как ужаленный настаивал на срочном его выполнении, будто это самое важно дело в мире.

На всякий случай, чтобы убедиться, я спросил его об этом, когда как-то утром случайно застал возле стола Хоуп.

— Всё в порядке, — ответил Стюарт.

Он его не читал.

Или… наоборот, читал.

Я ощутил знакомую тяжесть в животе. То, что я писал, оставалось анонимным, как и то, что я делал или говорил? Мои записи тоже были невидимыми? Я об этом раньше не задумывался, но такое вполне возможно. Более чем возможно.

Я вспомнил о тройке по английскому в аттестате.

В следующий раз, работая над инструкцией к ГеоКомму, я написал: «Если все поля заполнены верно, нажмите [Ввод], и вашу мамашу трахнут в зад. Ей это нравится».

Ни единого замечания.

Так как на меня продолжали не обращать внимания, я пошёл дальше и начал приходить на работу в джинсах, футболке и удобных кроссовках, вместо официального костюма и галстука. Мне не было сделано ни единого замечания, ни единого выговора. Каждое утро я стоял в лифте в толпе одинаковых чёрных костюмов и красных галстуков, одетый, как уличный оборванец и никто не сказал ни слова. На встречах со Стюартом и Бэнксом я появлялся в рваных «Ливайсах», грязных кроссовках и майках со старых рок-концертов, и никто этого не замечал.

В середине октября Стюарт отправился в недельный отпуск и оставил на моём столе задания и сроки их выполнения. Но его отсутствие означало, что, то редкое общение, которое я поддерживал с другими людьми, прекращалось на целую неделю. Пока его не было, я вообще ни с кем не разговаривал. И никто не разговаривал со мной. Я был совершенно невидимым.

Вечером в пятницу я вернулся с работы, и мне отчаянно захотелось поговорить хоть с кем-нибудь.

Только говорить было не с кем.

Я схватил старый журнал и в самом конце нашёл объявления секса по телефону, где женщины разговаривали с тобой о сексе за три доллара в минуту. Я набрал номер, желая поговорить хоть с кем-нибудь и услышать хоть что-нибудь в ответ.

Я попал на записанный голос.

12.

Когда в понедельник я пришёл на работу, то за столом Дерека кто-то сидел.

Я буквально замер на месте, настолько я был удивлён. Это оказался парень моего возраста, может, чуть постарше с русой бородой и длинными волосами. Он был одет в стандартные черные/серые брюки, но его галстук был широким и очень ярких цветов, на нём были изображены туканы, стоявшие на ананасах. Увидев меня, он широко и искренне улыбнулся.

— Здорово, чувак, — сказал он.

Я кивнул, не зная, как реагировать.

— Я — Дэвид. — Он встал и протянул руку, я её пожал. — Меня сюда перевели из расчётного. А ты, наверное, Боб.

Я снова кивнул.

— Ты будешь выполнять работу Дерека? — тупо спросил я.

Он рассмеялся.

— Какую работу? Этой должности больше нет. Всё равно, осталось одно название. Они просто из жалости позволили мужику досидеть до пенсии.

— Мне всегда было интересно, чем он занимался.

— Не тебе одному. Как вы тут с ним?

Я неопределенно пожал плечами.

— Я не очень хорошо его знал. Я сам тут работаю всего несколько месяцев…

— Ой, да ладно. Он — тот ещё засранец.

Я вдруг улыбнулся.

— Ладно, — признался я. — Мы не были близкими друзьями.

— Хорошо. Ты мне уже нравишься.

Я прошёл за стол и сел. Мне полегчало. Прошло столько времени с последнего разговора хоть с кем-нибудь, что эта короткая беседа воодушевила меня, я был вдохновлен тем, что мой новый сосед по кабинету заметил меня.

Может, моё состояние начало обращаться вспять.

— Чем ты занимаешься? — спросил я.

— Всё теми же расчетами, — ответил он. — Только теперь для твоего отдела. Мне кажется, эту должность придумали специально, чтобы выпихнуть меня на этаж повыше. Эти старые пердуны из моего отдела совершенно не хотели со мной работать.

Я рассмеялся.

— Я серьезно.

Я улыбнулся. Может, в том отделе и не хотели с ним работать, но я определенно хотел.

Я оказался прав. Мы с Дэвидом очень быстро сдружились. Важнейшую роль сыграло то, что мы оказались примерно одного возраста, однако и без этого, он был очень открытым дружелюбным человеком, из того типа людей, которые находили общий язык с кем угодно. Практические с самого начала нашего общения, у меня сложилось впечатление, будто мы старые друзья. Не нашлось ни одной темы, которую мы бы не захотели обсуждать, у него на всё имелось своё мнение. Существовавшая между мной и остальными стена куда-то пропадала, когда я разговаривал с ним.