Невидимое оружие

Сакач бросил портье несколько слов, и этого оказалось достаточно, чтобы они беспрепятственно поднялись на второй этаж к апартаментам Раджио. Им повезло: не пришлось искать предлога, чтобы удалить секретаря, - его в гостинице не оказалось. Петер, с портфелем под мышкой, постучал в дверь.

Он вошел в холл, застекленная дверь напротив была приоткрыта. Посреди комнаты в темно-красной домашней куртке стоял Раджио и выжимал сок из лимона в стакан. Петер почтительно поздоровался, затараторил по-итальянски. Пусть маэстро простит его за беспокойство, но он музыкант, и для него будет величайшим счастьем получить автограф гениального артиста. Выпалив все разом, он умолк и с благоговением воззрился на певца, лениво потягивающего сок.

- Не в моих правилах принимать посетителей в номере гостиницы, - сказал Раджио. - Тем более раздавать автографы. Но для вас, молодой человек, как для собрата по искусству, я сделаю исключение. - Он снисходительно улыбнулся и уже потянулся за пером и бумагой, но вдруг рука его замерла на полпути, лицо омрачилось. - А вдруг вы репортер? Что у вас в портфеле? Магнитофон?

- Да что вы, маэстро! Из благодарности, из чувства признательности за автограф я, с вашего позволения, кое-что вам покажу. Небольшая шутка, un scherzo innocente, она связана с музыкой. Вас это заинтересует.

Раджио посмотрел на него с подозрением, потом нацарапал свое имя и вернул Петеру блокнот.

- Извольте. И поспешите с вашей шуткой, если уж другого выхода избавиться от вас у меня нет. Я могу уделить вам от силы пять минут.

Петер, бормоча слова благодарности, открыл портфель и вытащил отчаянно протестующего Оттокара. Раджио с отвращением попятился к стене. Испуганный Оттокар, выставив иголки, сгорбился на краю стола. А Петер без устали молол языком.

- Разрешите представить вам Оттокара, маэстро. Еж обыкновенный, по-латыни Erinaceus europaeus. Среди всех его примечательных свойств нас интересует лишь одно. Кстати, маэстро, наряду с музыкой я занимаюсь и зоологией. В прошлом году защитил докторскую диссертацию. Прошу следить за Оттокаром!

Он вынул из кармана свисток и дунул в него.

Оттокар, следуя знакомому сигналу, зашевелил длинным носом с черной кнопкой на кончике и быстро, как на колесах, покатился к хозяину. Добежав, получил награду и не торопясь вернулся на край стола. Петер повторил опыт, не прерывая своих объяснений:

- Немудреная штука, если иметь подход. Непосвященных она пугает. С таким аттракционом в прежние времена я мог бы стать кудесником. Дело в том, что уши Оттокара чувствительны к ультразвуку. Мы его не слышим, а он улавливает. Ну-ка, малыш, давай! Получишь вкусный рогалик... Ультразвук воспринимают также дельфины, летучие мыши. И собаки. Таким, как у меня, свистком многие хозяева подзывают к себе служебных собак. Но, - он поднял голос, - ультразвуком можно и убивать.

Петер умолк и отодвинулся к зеркалу на стене. Раджио несколько секунд пристально смотрел на него, затем невозмутимо произнес:

- Интересная игра, dottore. Очень поучительная. А теперь убирайтесь вон!

- Это все, что вы хотели бы мне сказать?

- Пока все.

- Предположим, я исчезну. Чем это вам поможет? Или вы так свято полагаетесь на своего секретаря?

Раджио сделал шаг вперед. Расстояние между ними не превышало трех метров. Петер не отступал от зеркала. Опершись обеими руками о стол, певец яростным шепотом бросал ему в лицо:

- Убирайтесь прочь, ничтожество! Со мной шутки плохи! Вы осмелились шутить над величайшим артистом!

Петер рассмеялся.

- Разве я вас оскорбил? Уж не собираетесь ли вы вызвать меня на дуэль? К сожалению, у меня нет такого оружия, как у вас, маэстро...

- Вон отсюда! - Раджио побагровел от гнева.

Петер продолжал дразнить его:

- Я уйду, но заберу с собой ежа. Даже его я не оставлю рядом с обыкновенным наемным убийцей!

- Берегитесь! Если бы я не...

- Неужто вы меня пожалели? Какое благородство!

Раджио тяжело дышал. Сдавленным голосом он прошипел:

- Безумец! У вас нет доказательств, вы не в состоянии мне навредить! Без улик нет уголовного дела!

- А если улики есть?

- Нет! И быть не может! - Раджио рассмеялся. - Вы, милейший, быть может, кое о чем догадываетесь, но с этим далеко не уедешь!

- Чего же вы ждете в таком случае?

- Ты сдохнешь, крысеныш!

- Ну, наконец-то!

- Сдохнешь, и не потому, что догадался, а потому, что осмелился нагло вести себя со мной!

- Прошу вас, маэстро, начинайте!

- Porco impudente!

Петер не спускал глаза с лица итальянца. Тот слегка наклонился вперед, шея его раздулась. Петер расслабил мышцы, взметнул в воздух руки. В ту же минуту дверь с грохотом распахнулась, кто-то ударил Петера по ногам. Он упал. Зеркало на стене разлетелось вдребезги, осколки посыпались на лежащего на полу Петера. Слышался топот, громкие голоса...

Петер поднял голову в тот момент, когда на запястьях мертвенно бледного Раджио щелкнули наручники. Кто-то приподнял Петера. Потный, со спутанными волосами человек кричал ему в ухо:

- У тебя все в порядке?

- Что в порядке? - вяло переспросил Гонда.

- С тобой ничего не случилось? Завяжите певцу рот! Впрочем, оставьте, сейчас это уже лишнее.