Невидимое оружие ГРУ

Таким образом, воентехник Олег Туторский свою задачу выполнил. Однако службе спецрадиосвязи было над чем задуматься. Если в Москве на приемном центре стояли ромбические антенны с острой направленностью на Нью-Йорк, хорошо отлаженные приемники, то ничего подобного не было, к примеру, во Львове, где, по расчетным данным специалистов Разведуправления, должен находиться оптимальный пункт приема «американского» сигнала.

По итогам экспериментов был сделан неутешительный вывод: устойчивой, надежной связи с США установить не удалось.

Работа по организации радиомоста с Американским континентом будет продолжена и после войны.

«Америка, Америка, Россия далеко…»

Разумеется, столь сложной стратегической задачей — установлением связи с американским континентом занимался не один Олег Туторский. Она была поставлена и перед другими радистами, которые находились на нелегальном положении в США.

Об этой большой и сложной работе, в которой наряду с некоторыми успехами было много проблем, опасностей, человеческих трагедий, рассказал мне свидетель тех драматических событий — полковник в отставке Олег Григорьевич Туторский.

Встреча первая.

«В 1940 году в Нью-Йорк прибыл наш радист (псевдоним «Георг»). Он поселился в Бронксе, невдалеке от огромного зоопарка. Эти кварталы населяли люди среднего достатка, способные платить большую квартплату, в основном евреи, бежавшие из Европы от фашизма.

Место для жизни и работы у «Георга» было не плохое: рядом нет высоких зданий, а на востоке вообще свободное пространство — зоопарк.

«Георгу» в ту пору было около сорока, культурный, грамотный. Словом, немец в лучших своих качествах.

При фашистах сидел в тюрьме, бежал в Голландию, воевал в Испании, в батальоне имени Тельмана командовал взводом связи. В технике разбирался хорошо, сам построил передатчик. Хотя «Георг» и не имел опыта радиосвязи, тем более в таких специфических условиях.

Меня попросили встретиться с «Георгом», помочь. Встретились в городе, поехали к нему. Он вытащил из шкафа свой передатчик, собранный очень аккуратно из фабричных деталей. Трехкаскадный передатчик «Георга» напоминал чем-то мою аппаратуру, но монтаж был выполнен, пожалуй, даже лучше.

Только собрались включить передатчик в сеть, в дверь — звонок. «Георг» запер меня в комнате и пошел встречать посетителя. Я человек не трусливый, но сидя за столом с передатчиком размышлял над своей судьбой. Что я здесь делаю, с этой аппаратурой? Прошло довольно много времени прежде, чем посетитель ушел. Оказалось заходил дворник, тоже немец, спрашивал не нужно ли вынести мусор? «Георг» угостил его пивом. А мне, признаться, было не до пива.

Неисправность в аппаратуре «Георга» мы вскоре нашли, устранили ее, передатчик работал нормально.

В середине февраля 1941 года стал слушать, как у «Георга» пойдет первая связь. Сигналы громкие, стабильные. Тон хороший, работал медленно, но четко. Центр услышал его сразу.

Бегу к своему начальнику Василию Петровичу Пархоменко, докладываю о работе «Георга», предлагаю поощрить радиста. И получаю… взбучку. «Какое поощрение — накинулся на меня Пархоменко, — его надо наказать. Болтается в эфире…» Оказалось, что Пархоменко вообще против организации радиосвязи, считает ее «опасной и авантюрной».

Наверное это опасно, но как иначе наладить связь и выполнить поставленную задачу? А тем временем наступило 22 июня 1941 года. Вечером 21-го я заступил на дежурство по консульству. Нью-Йоркское время отстает от Москвы на 8 часов. Когда мы услышали первые сообщения по радио о нападении на СССР война уже шла 5 часов. В консульстве раздались звонки — из газет, с радио…

Из европейских станций больше всех гремели немецкие, передававшие победные марши и реляции о захвате наших городов. Геббельс знал свое дело.

В условиях когда США становились союзником, группа, в которой работал «Георг», оказалась ненужной и даже вредной. Сотрудников отозвали в СССР, но «Георгу» приказали остаться.

Радиостанцию он законсервировал и сдал на хранение на склад по обезличенной квитанции. Но когда однажды решил проверить чемодан, то вместо приемника обнаружил там какие-то женские вещи. Он возвратил чемодан и за ним больше не возвращался. К счастью, все обошлось.

Но жизнь его в США была нелегкой. Ведь «Георг» жил по прежнему на нелегальном положении, без документов, а значит не мог найти работу. Попытки Центра легализовать его не удались. Он был немцем — «враждебным иностранцем», сбежавшим от иммиграционных властей, а следовательно подлежал аресту и суду.