Невидимое Солнце

— Ладно тебе, тут все свои, — нашелся Монетка. — Посмотри, как тут пусто: шаром покати. Если тут и были какие-то секреты, которые хотели сохранить — они давно в руках у тех, от кого их и хотели сохранить. Тебе не кажется, что как-то нечестно получается, что мы теперь знаем меньше врага?

— Когда-то, почти сразу после Первой Чертовой Войны, здесь построили инфекционный центр, — сдался бывший военный. — На новой планете мы встретились и с новыми болезнями. Место удобное, на отшибе. Случайно сюда никто не сунется. Кроме того, если весь персонал базы что-нибудь подхватит, можно сжечь напалмом с воздуха — никто и не заметит. Так что свозили безнадежно больных, искали способы лечения. И что бы вы думали? Оказалось, что есть болезни, которые передаются от чертей к людям и наоборот, но есть и такие, которые не передаются между видами! Например, скагаранская чума — рогатые дохнут от нее, как мухи, а нам — хоть бы хны! Они и были наиболее интересны…

— То есть ты хочешь сказать, что мы здесь разрабатывали биологическое оружие? — ужаснулся я. — Это же запрещено!

— Ты не путай, — улыбнулся Брагин. — Запрещено производство оружия массового поражения, а не разработка. Юридически мы конвенции не нарушали. Ну… почти. Приятно осознавать, что в случае чего…

— Например, в случае того, что произошло, — заметил охранник.

— Вот-вот! Как раз на такой случай не помешало бы иметь что-то такое, что изведет краснозадых, но не повредит нам. И место — идеальное! Вдалеке от обитаемых мест, с моря бухта почти не видна, с воздуха — надежное прикрытие благодаря медузам. Я вообще удивлен, что американцы добрались до сюда… как пить дать — сдал кто-то.

— Так ты хочешь сказать, что где-то здесь есть биологическое оружие, которое выкосит всех скагов, но не причинит вреда нам, людям? — развивал я свою мысль.

— В общем да… — протянул капитан. — Только если ты думаешь применить это оружие — попробуй, для начала, найти, — он указал рукой на составленные на пирсе коробки. — Если амеры еще не вывезли. А если и найдешь — ты учти, что оно в таких количествах… черти от старости скорее вымрут, чем от болезни.

Сказать, что я был шокирован — ничего не сказать. В школе меня учили, что человек — самое гуманное и разумное существо на этой планете. Возможно, и вообще во всей вселенной. Человек заботится и о природе, и о своих друзьях скагах. И применяет силу только в случае самой крайней необходимости, крайней некуда. Собственно, Вторая Чертова Война — пример этому.

Но война — дело понятное. Я стреляю — в меня стреляют. Все честно. Если я не буду стрелять, сдамся — в меня тоже никто не будет стрелять. Ну, по идее, так должно быть и так и происходило до недавнего момента. Не знает история Новой Земли такой войны, как эта. Настолько беспощадной. Да, я уже говорил, что были безумцы, готовые убивать только ради того, чтобы убивать, упивающиеся самим процессом убийства. Но это были сумасшедшие отщепенцы, которых свои же и наказывали. Убивать всех без разбора, как это делает скагаранская чума, включая женщин и детей — это уже верх зверства!

Хотя… я вспомнил расстрел беглецов штурмовиками, одобренный Грачевым. Возможно, взаимная ненависть скагаран и землян достигла такого апогея, когда оба вида, разумных вида, уже потеряли остатки того самого разума?

Вдруг я отчетливо понял: этот мир уже никогда не будет прежним.

— И с такими знаниями ты еще живой? — ехидно поинтересовался Монетка. — Я б тебя не на каторгу сослал, а шлепнул бы по тихому.

— Мой туповатый друг, — улыбнулся Брагин. — Ты не хуже меня понимаешь, что следователю все без утайки рассказывает только конченный дебил!

Оба рассмеялись понятной лишь им одним шутке.

— А ведь амеры должны вернуться, задумчиво произнес вор, глядя на ящики.

— Я тебе даже больше скажу: если мы пропустили контрольный сеанс связи — они уже летят сюда на всех парах, — заметил капитан.

— Так нам надо валить отсюда! — воскликнул охранник.

— Ой, не парься, — отмахнулся каторжник. — У них такой техники, как «Юрий Гагарин», нету. В лучшем случае доберутся часов через двенадцать-пятнадцать, а то и все двадцать. Успеем даже отметить.

Отмечать не стали. Хотя алкоголя в порту хватало. Настроение было не то. С одной стороны — мы победили, а с другой — полегло больше половины нашего маленького отряда. Только тела погибших собрали в одну кучу, облили керосином и подожгли, по древнему скагаранскому обычаю. Правда, они обходились без керосина.

Хоронить три десятка человек времени точно не было, а оставлять их… как-то это не по-людски. Когда за ними вернуться — непонятно. Через несколько часов, или дней. Не оставлять же их диким зверям на съеденье! Мы даже сняли с амеров «собачьи метки» и сложили их на ящики, чтобы те, кто пришел за людьми, смог найти хотя бы жетоны. Конечно, они враги, но и у них есть семьи, которые хотели бы знать, что случилось с их отцами, братьями, мужьями, сыновьями. Мы же не черти, чтобы оставлять головы побежденных на кольях.