Невидимое видим, неслышимое слышим

Если кто-то и стоял за дверью с той стороны, то наверняка они попадали на пол, решив, что взрывают дверной проем. Шадрин понял, что этим нужно воспользоваться. Он выхватил еще одну гранату и бросился к изрешеченной пулями входной двери. Бернетт поднималась с пола и беспомощно трясла головой, обхватив ее руками. Она увидела Шадрина с очередной гранатой в руках, сморщилась как от зубной боли и, повинуясь его знаку, снова повалилась на пол, зажимая уши.

Шадрин подскочил к двери, приоткрыл ее и бросил туда гранату с задержкой в пару секунд. Упав на пол, он услышал, как за дверью рвануло. Даже сквозь грохот взрыва были слышны вопли.

– Пошли! Бернетт, за мной, – закричал Шадрин и рванул дверь на себя.

То, что они увидели в коридоре, было зрелищем не для слабонервных. Граната, судя по всему, упала как раз между двумя притаившимися охранниками. В последний миг они попытались броситься в разные стороны, но близкий взрыв разметал их тела по коридору. Один был мертв. Вся правая сторона тела и лицо его были ужасно обезображены. Затылочная часть черепа была оголена, а лоскуты кожи в кровавом месиве опаленных волос и мышц комком висели на лбу. Второй корчился на полу, схватившись руками за ногу. Несчастному оторвало ступню, и она нелепо висела на одних сухожилиях. Кровь била толчками, как из насоса, заливая руки охранника и пол вокруг тела. Из сострадания Шадрин короткой очередью в голову прекратил мучения раненого. Дальше коридор был чист, но в нем не было никаких боковых дверей в другие помещения. В конце виднелась одна дверь, которая наверняка вела в основное, «официальное», здание клиники. Что ждало беглецов за этой дверью, можно было только гадать.

Шадрин понимал, что в клинике не может быть много вооруженной охраны. Это слишком бросалось бы в глаза в мирном медицинском учреждении. В том, что сработал какой-нибудь сигнал опасности, он нисколько не сомневался. Помощь уже неслась к клинике, а беглецы еще даже не выбрались наружу. Только бы дверь не оказалась бронированной, думал Шадрин, шлепая на бегу босыми ногами по коридору.

Дверь оказалась самой обычной. Вряд ли она даже была заперта. Если охрана побежала внутрь выяснять причины шума, если даже поднялась стрельба и все они бросились внутрь, то хотя бы одного должны были оставить снаружи. Этот один не мог додуматься запереть дверь, если только на этот счет не было специальной инструкции. В конце концов, подумал Шадрин, ну секретная лаборатория, ну, пленники внутри. Это же не склад боеприпасов и не секретный государственный архив, чтобы здесь вводились такие строгости. Не должна она быть закрытой, думал Шадрин, понимая, что пытается успокоить сам себя и настроить на позитивный лад. О том, что делать, если дверь окажется запертой, он боялся даже подумать.

Что ж, придется идти, как говорится, ва-банк, подумал Шадрин, стоя перед дверью с последней гранатой в руке. Элементарные представления о тактике действий в подобных условиях подсказывали Шадрину, что нужно швырять гранату, а потом прорываться вслед за взрывом, пока противники оглушены. Он должен будет рвануться вперед в этот огонь и дым и валить очередями всех, кто будет находиться на его пути. Но Шадрин понимал также, что за дверью, кроме одного или двух вооруженных врагов находятся еще и мирные пациенты клиники, врачи, которые наверняка представления не имеют о секретной лаборатории за этой дверью. Тем более что никто из них к этим темным делам не причастен. Официальным языком это будет называться «жертвы среди мирного населения». Все это, а также то, что граната у него последняя, пронеслось в голове Шадрина за какие-то доли секунды. Пропади они пропадом, эти тайные войны, подумал он со злостью и рванулся за дверь.

Концентрация всех внутренних сил и боевых навыков сейчас у Шадрина были максимальными. Речь шла о выживании. Выскочив в помещение за дверью, он мгновенно оценил ситуацию и действовал уже автоматически. Перед ним был небольшой холл, отделенный от остальных помещений легкими стеклянными перегородками. В холле стоял лишь пустой стол с телефонным аппаратом и стул. Стало понятно, что это пост охраны перед входом в секретную лабораторию. За стеклянной перегородкой Шадрин с удовлетворением заметил солнечный свет – эти помещения уже не находились внутри горы, из них был выход наружу, к свободе.

В холле оказался действительно один охранник. Он стоял напротив двери с пистолетом в руке. Очевидно, человек долго находился в большом напряжении, прислушиваясь к стрельбе и взрывам. Представляю, успел подумать Шадрин, чего только не передумали пациенты и врачи клиники, слыша этот кошмар. С их стороны было бы разумным покинуть помещение. Может быть, они так и сделали, тогда мне не придется рисковать их жизнями.