Невидимое зло

Джордж затянулся и, выпустив дым, внимательно посмотрел на Кальдера:

— Например, любовница Корнелиуса.

— Любовница?

— Любовница, сожительница — называйте ее как угодно. Молодая женщина по имена Беатрис Пинар. Потрясающе красивая и умная. Она окончила факультет журналистики и, по легенде, хотела набраться практического опыта, пройдя стажировку в «Зейл ньюс».

— По легенде?

— Она была шпионкой. У меня уже тогда были сильные подозрения на ее счет, но в конце девяностых ее имя всплыло во время показаний Комиссии по восстановлению правды и примирению. Нет, она не была замешана в насилии, пытках или чем-то подобном, но являлась агентом тайной полиции. Имела даже звание лейтенанта. Тайная полиция вербовала агентов среди студентов, внедряла их в либеральные университеты и поощряла работу в газетах или радикальных движениях. Некоторые имена стали известны: Джой Харнден, Крейг Вильямсон, Беатрис Пинар. Некоторые мы не узнаем никогда.

— А Корнелиус знал об этом?

— Я говорил ему о своих подозрениях, но он поднял меня на смех. Марте я тоже говорил.

— А она знала о романе между ними?

— Она догадывалась.

— А как насчет смерти Марты? Что, по-вашему, произошло? Вы верите, что ее убили повстанцы АНК?

— Нет, уверен, что нет. Это была типичная отговорка тайной полиции.

— А вы пытались выяснить, что на самом деле произошло? Вы же журналист!

— У меня не было такой возможности. Меня арестовали на следующий день после ее смерти.

— За что?

— Мне так и не сказали. — Он криво улыбнулся. — В те дни люди часто не знали, за что их арестовывали. Полиция имела право посадить за решетку на девяносто дней без предъявления обвинения. Пока я сидел в тюрьме, газету закрыли и Корнелиус уехал из страны. Тогда я думал, что меня посадили, чтобы помешать найти покупателя для «Мейл». Но не исключаю, что таким образом меня лишили возможности задавать неудобные вопросы о смерти Марты.

— А когда вас выпустили, удалось что-нибудь узнать?

— Я и не пытался, — признался Джордж с виноватым видом. — Я разочаровался в том, что может сделать журналист в Южной Африке, и решил, что принесу больше пользы, если стану освещать события в ней за рубежом. Я переехал в Лондон и стал южноафриканским корреспондентом одной из газет. Я не занимался расследованием смерти Марты. Корнелиус тоже.

— Это вас удивило?

— Если честно, то да. Когда основали Комиссию по восстановлению правды и примирению, я думал, что Корнелиус обратится с запросом о расследовании обстоятельств ее смерти, но он этого не сделал. Это дело было бы на особом контроле, и они бы почти наверняка все выяснили.

— Корнелиус говорит, что не стал ворошить прошлое как раз потому, что это вызвало бы нездоровый интерес.

Джордж пожал плечами.

— А Марта перед смертью упоминала в разговорах с вами «Лагербонд»?

— Вообще-то да. Но от нее я тогда услышал это название впервые.

Кальдер почувствовал, как сердце у него забилось быстрее. Наконец-то что-то нащупывалось.

— Это случилось за неделю до ее гибели. Она очень переживала из-за «Мейл» и Корнелиуса. Мы вместе обедали на Гринмаркет-сквер, и я хорошо помню, как это было. Она начала с расспросов о Малдергейте.

— Малдергейте?

— В 1978 году разразился страшный скандал. Вы о нем ничего не слышали?

Кальдер покачал головой.

— Слишком молоды, — заметил Джордж. — Это было большим событием, которое разрушило карьеру Кони Малдера, которого прочили в премьер-министры после Форстера, и расчистило путь для Питера Виллема Боты.

— Так что случилось?

— Человек по имени Эсел Роди из министерства информации направлял огромные правительственные средства на основание газет в Южной Африке и приобретение СМИ за рубежом. Идея была изменить в лучшую сторону сложившийся негативный образ страны и довести до широкой общественности точку зрения южноафриканского правительства. Они купили пару журналов в Европе и хотели приобрести «Вашингтон стар». Деньги перенаправлялись незаконно, и это просочилось в прессу. «Мейл» внесла свою лепту в обнародование этих фактов. За этим проектом стояли Кони Малдер, бывший в то время министром внутренних дел, министр финансов Нико Дидерихс и руководитель секретной службы генерал ван ден Берг. Форстер был вынужден подать в отставку, а Питер Виллем Бота обошел Кони Малдера на выборах. Самое забавное, что в восьмидесятые годы Бота направлял куда более значительные средства на тайные закупки ядерного и химического оружия. Но во времена скандала он считался относительным либералом. Даже я верил в это несколько лет.

Марта знала в общих деталях, в чем там было дело, но задавала очень много конкретных вопросов о подробностях. Ее что-то очень тревожило, и чем больше я рассказывал, тем сильнее было ее волнение. А потом она спросила, не слышал ли я о «Лагербонде». Я ответил, что нет. Я поинтересовался, в чем дело, и она пообещала, что все мне расскажет, возможно, очень скоро. По ее словам, это настоящая бомба и я точно захочу об этом написать. Она добавила, что доверяет мне и не сомневается, что я не побоюсь ее обнародовать, чего бы это ни стоило.