Невидимые бои

На следующее утро полковник Борисов принялся выполнять полученное задание. Не торопясь, перелистывал он комплект «Сан геральд». Внимательно прочитывал корреспонденции Стива Уотсона, делая частые пометки в лежавшем перед ним блокноте. Статьи как статьи. Написанные в основном в дружественном тоне, они освещали различные стороны советской жизни. В отличие от многих своих коллег, собиравших материалы главным образом из критических фельетонов советских газет о бюрократах, взяточниках, жуликах, стилягах и тунеядцах — иностранные корреспонденты любят выдавать их за типичных советских людей, — Уотсон писал в основном объективно. О системе социального обеспечения в СССР. Об охране материнства и младенчества. О системе здравоохранения и советских здравницах. Однако в отдельных статьях проскальзывали тщательно замаскированные нотки иронии. Некоторые мысли корреспондента, внешне вполне лояльные по отношению к Советскому Союзу, приобретали противоположный смысл благодаря отдельным чисто американским метафорам, сравнениям и жаргонным словечкам. Даже не всякий англичанин уловил бы эти замаскированные намеки, хорошо понятные среднему американцу.

Уотсон, видимо, рассчитывал на то, что среди советских людей, читавших и анализировавших его статьи, конечно, не найдется таких, которым будут понятны эти сравнения и метафоры. И Уотсон, разумеется, никак не мог предполагать, что одним из его внимательных читателей окажется полковник Борисов, не только знающий в совершенстве английский язык в его американской разновидности, но и тонко разбирающийся во всех особенностях грамматического строя, произношения, лексики, морфологии и синтаксиса английского языка в его британском, ирландском, шотландском, канадском, австралийском, новозеландском и иных вариантах. Полковник Борисов неплохо знал также различные варианты так называемого «пиджин-инглиш». Этот своеобразный гибридный язык, состоящий из смеси адаптированных английских и азиатских слов, широко распространен в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Борисов увлекался изучением разновидностей английского языка и считался в Советском Союзе одним из лучших знатоков их многочисленных вариантов.

Эти знания не раз помогали Борисову разоблачать шпионов, выдававших себя за лиц, длительное время проживавших в англосаксонских странах. По акценту и лексике Борисов, как правило, безошибочно определял, где родился и получил образование тот или иной субъект. Во время войны Борисов не раз буквально за несколько минут разоблачал подброшенных немецко-фашистской разведкой «перебежчиков», выдававших себя за немцев американского происхождения. Несколько быстрых, точных вопросов об Америке на английском языке — и агенты вынуждены были признаваться, что их плохо подготовили к работе в Советском Союзе. Как подводила их самоуверенность руководителей гитлеровского «Абвера», считавших, что советские контрразведчики — простаки!.. Борисов мог часами декламировать стихи Лонгфелло, Уитмена, Сэндберга, Фроста. Быт и нравы Соединенных Штатов он знал не хуже Уотсона, а историю — несомненно значительно лучше его.

Одна из основных слабостей империалистических разведок как раз и состоит в том, что, засылая в Советский Союз своих разведчиков и сравнительно неплохо обученную агентуру, они не учитывают, что на работу в органы государственной безопасности партия направляет высокообразованных, поистине одаренных советских патриотов. Преданные партии, народу, советские чекисты — высококвалифицированные контрразведчики, постоянно оттачивают свое оружие в борьбе с коварным и опасным врагом.

В отличие от многих руководящих деятелей иностранных разведок, Бутч Стаймастер, как мы уже видели, довольно трезво оценивал возможности и способности советских контрразведчиков. Но даже Стаймастер не мог предвидеть, что в поединок с Уотсоном вступит такой опытный чекист, как полковник Борисов с группой своих товарищей.

Тщательно проанализировав «положительные» статьи этого «либерала» и сопоставив их с имеющимися уже данными о его поведении и связях, Борисов сразу же понял, что имеет дело с хитрым, увертливым врагом.

Подчиненных ему чекистов, в основном молодых, но способных людей, Николай Михайлович постоянно воспитывал в духе коллективизма. Он часто говорил им, что в сложных международных условиях «холодной войны», когда враг постоянно совершенствует методы своей подрывной работы против нашей страны, только тщательно продуманные коллективные усилия всех чекистов, занимающихся изучением того или иного подозрительного иностранца и его связей, создают возможность быстро внести ясность в его подлинные намерения и в тех случаях, когда он занимается недозволенной деятельностью, разоблачить и обезвредить его.