Невидимые бои

Участились групповые и индивидуальные поездки американских офицеров по Советскому Союзу, в особенности между Москвой, Архангельском и Владивостоком. Странно вели себя в пути офицеры. Можно было подумать, что они на территории не союзника, а противника. Не довольствуясь официальными данными, они скрупулезно засекали попадавшиеся по пути аэродромы, беспрестанно делали фотоснимки. Останавливаясь в городах Урала и Сибири, беззастенчиво пытались проникать на военные объекты. Получая вежливый отказ, фотографировали их с приличного расстояния с помощью телеобъективов. Особенно интересовали их эшелоны с солдатами и вооружением, идущие на восток. Напряженно всматривались они в вооружение на железнодорожных платформах, ища новые, неизвестные им типы и виды советского оружия.

Свободно владея русским языком, многие американские офицеры завязывали знакомства с попутчиками в поездах дальнего следования. Но они не расспрашивали о жизни советских людей, их думах, желаниях, их решимости ковать победу. Нет, русскую общительность и гостеприимство они пытались использовать для настойчивых, иногда наглых попыток выведать военные и оборонные тайны. Их интересовали слухи и сплетни, по которым они судили о моральном состоянии людей в советском тылу. Им надо было знать трудности снабжения городов продуктами питания, качество и количество хлеба, выпекаемого в различных районах страны. Нередко эти офицеры скрывали, что они американцы, выдавали себя за жителей прибалтийских республик (особенно те, которые говорили по-русски с акцентом). Среди пассажиров выискивали людей, выезжавших по роду своей службы в командировку в Москву, чтобы иметь возможность снова встречаться с ними и получать секретные сведения. Прежде всего искали, разумеется, людей с антисоветской гнильцой. Если не находили таких редкостных экземпляров, поступали по-другому — выдавали себя за искренних «друзей» Советского Союза, настоящих боевых союзников. Преступное любопытство пытались прикрыть дружеской любознательностью.

Лихорадочная активность американских военных разведчиков не ускользала, разумеется, от пристального внимания людей, которым доверена защита безопасности нашей страны. Участились случаи, когда рядовые советские патриоты в Москве и в городах вдоль транссибирской магистрали задерживали американских офицеров в тот момент, когда те пытались фотографировать военные объекты или нелегально проникать на них. Нередко оказывались бдительными и пассажиры в поездах, не позволяли американцам фотографировать военные объекты из окна вагона, настораживались, когда их начинали настойчиво расспрашивать о вещах, имеющих самое непосредственное отношение к обороне страны.

Всякий раз, когда советские люди задерживали этих соглядатаев, их сдавали офицерам государственной безопасности для выяснения личности. Ведь подобное поведение во время войны не могло не вызвать подозрения в том, что налицо — вражеские германские агенты.

Велико же было изумление советских людей, когда оказывалось, что шпионскими повадками отличаются люди с дипломатическими паспортами, представители союзной страны, злоупотребляющие своей неприкосновенностью. Документально засвидетельствовав их недозволенную деятельность, чекисты прерывали их путешествия. Обладателям дипломатических паспортов приходилось возвращаться в Москву. Кое-кого из таких «путешественников» — сотрудников военных атташатов США, проявивших особое рвение в своей разведывательной деятельности, пришлось вежливо выдворить из нашей страны во время войны…

«Бизнес» развертывается

В Архангельск Муллард возвратился в состоянии некоторой подавленности. Еще бы! Генерал Дроув без обиняков дал ему понять, что считает его либо бездельником, либо неспособным, бездарным разведчиком. Больше того, он пригрозил отправить его в бурные тихоокеанские воды, где уже нашли гибель многие его товарищи по Аннаполису[4]. Если бы генерал лишь «пожевал» его, пусть при всех, публично, было бы еще полбеды. Но перспектива угодить на «консервную банку», как называли в американском флоте эсминцы, вовсе не радовала. Откровенно говоря — даже пугала.

Муллард понимал, что, если он примется рьяно выполнять приказ генерала, ему грозит провал и — в полном соответствии с международными нормами и традициями — высылка из страны. А провалившийся разведчик не может рассчитывать даже на приличную службу во флоте — от него стараются освободиться при первой же возможности. Сколько их спилось, опустилось на самое дно многоступенчатой американской социальной лестницы, исчезло из виду, просто сгинуло, этих провалившихся разведчиков!

Черт возьми, что же делать? Выполнять приказ — опасно. Не выполнять — еще опаснее. Ну, конечно, — намного опаснее. А это не оставляет выбора. Надо выполнять приказ!