Невидимые друзья и враги

Однажды ученый забыл колбу с микробами куриной холеры в термостате. Вспомнив о ней через несколько дней, он хотел ее выкинуть — микробы ведь «состарились» и негодны для опытов, — но на всякий, случай все же впрыснул яд нескольким цыплятам. Цыплята сделались сонливыми, потеряли живость. А на следующее утро Пастер с удивлением увидел, что они снова веселы и здоровы.

«Как странно, — подумал он, — ведь раньше эти микробы убивали всех цыплят!»

На другой день начинались каникулы. Пастер с семьей уехал из Парижа. Разъехались и его сотрудники. Когда же Пастер вернулся в свою лабораторию, служитель напомнил, что цыплята, которых он заразил куриной холерой перед отъездом, все еще живы. Пастер велел их принести и вновь впрыснул им тех же микробов. К его удивлению, прошли все сроки, а выросшие цыплята, поклевывая, все так же расхаживали по клетке.

Ученый насторожился. Неужели же он добился того, о чем мечтал? Ведь он заразил цыплят смертельным ядом, а они живы и даже не заболели!

Пастер отметил для себя, что разведенная культура микробов, если ее оставить на некоторое время на воздухе, теряет свою ядовитость Потом он снова приготовил сильно ядовитый раствор и вновь привил всех цыплят — и свежих, и тех, которые уже раньше были привиты ослабленным ядом.

И что же получилось? Те цыплята, которых он привил в первый раз, заболели и умерли. А из тех цыплят, которым раньше прививали ослабленный яд, некоторые совсем не заболели, а другие, хотя и заболели, но только слегка и быстро выздоровели.

Это было новым замечательным открытием.

По-видимому, микробы вызывают в цыплятах какие-то защитные свойства против самих себя. Пастер вспомнил, что некоторыми заразными болезнями, например сыпным тифом, скарлатиной, оспой, люди болеют только один раз в жизни. Если переболеют, то больше этой болезнью не заражаются — становятся как бы невосприимчивыми. Вспомнил он и об оспопрививании, и о том, что после прививки оспы этой болезнью люди не болеют.

«Если так, — подумал Пастер, — если это случается с куриной холерой и с оспой, то ведь то же самое может произойти и со всякой другой заразной болезнью. Ее заранее можно привить ослабленными микробами, после такой прививки организм делается уже невосприимчивым к этой болезни, как будто бы по-настоящему переболел ею. Надо только уметь получить ослабленные культуры микробов. В этом все дело!»

И вскоре Пастер сделал сообщение о своих исследованиях во Французской Академии наук. Ученые были взволнованы его открытием.

«Это только начало! — говорили многие. — Для медицины открывается новая эра!»

И действительно это было так.

Для Пастера начался самый лихорадочный период его жизни, начались годы потрясающих триумфов.

Ферма Пуйи ле Фор

Между тем сибирская язва продолжала свирепствовать во Франции.

Пастер работал с двумя своими помощниками — Ру и Шамберленом. Получить ослабленную культуру сибиреязвенной палочки все не удавалось: в неблагоприятных условиях эти микробы образуют очень стойкие споры, которые не слабеют на воздухе.

Пастер вспомнил, что в крови больного животного споры не встречаются Почему? «Наверное, потому, — подумал Пастер, — что кровь больных животных очень горяча, и споры в такой температуре образоваться не могут. Если это так, то, значит, спор не будет и в том случае, если выращивать палочки при высокой температуре в 42–43 °C». Пастер так и сделал, он держал палочки на воздухе, нагретом до высокой температуры, и споры действительно не образовывались, а микробы делались слабее. Он выдерживал их 12–20 дней, потом впрыскивал животным. Одни микробы еще убивали морских свинок, но были уже бессильны против кроликов, а другие убивали мышей, но были слабы для морских свинок. Пастер впрыскивал вначале более слабых микробов, а затем более сильных одним и тем же овцам. Они слегка заболевали, но вскоре выздоравливали. После этого овцы способны были переносить такую дозу злейших врагов, которая могла бы убить корову.

Эта удача произвела большое впечатление на самого Пастера. Его зять рассказывал, что в тот день, когда эти опыты удались, «он возвратился из лаборатории с торжественным видом. Его радость была так велика, что слезы показывались у него на глазах».

В феврале 1881 года он сообщил о своих опытах Академии наук. Многие ему не поверили.

— В этом есть что-то фантастическое! — восклицали ученые. — Пастер, вероятно, слишком увлекается и преувеличивает результаты своих работ!

Даже Кох, когда узнал об этом, сказал: «Это слишком хорошо, чтобы быть верным!»

Но Пастер не смущался. Он знал, что его опыты не могут обмануть, и скоро всем доказал свою правоту.

Когда распространилась весть об открытии Пастера, одно из земледельческих обществ Франции захотело испробовать прививку сибирской язвы на своих животных. Обратились к Пастеру и предложили ему для опытов целое стадо овец. Пастер был доволен: теперь он мог всем доказать справедливость своих выводов.