Невидимые города

Не многое сумел бы я назвать, рассказывая об Аглауре, сверх того, что неизменно отмечают, говоря о ней, и сами жители: общеизвестные достоинства и пресловутые изъяны, кое-какие странности, пример-другой почтительного отношения к законам. Этот устойчивый набор особенностей приписали городу когда-то наблюдатели, в правдивости которых сомневаться оснований нет, сравнив их, безусловно, с качествами прочих городов в те времена. Ни та Аглаура, о которой слышишь, ни та, которую видишь, с тех времен, быть может, и не так уж изменились, но то, что некогда казалось странным, ныне сделалось привычным, что же прежде почиталось нормой, выглядит экстравагантным, а достоинства и недостатки уже не видятся столь исключительными и постыдными, поскольку изменились представления о самих достоинствах и недостатках. В этом смысле все, что говорится об Аглауре, неверно, но при этом возникает убедительный и цельный образ города, в то время как отдельные суждения, которые могут вынести теперешние его жители, не слишком содержательны. В итоге город, предстающий в описаниях, обладает многим из необходимого для жизни, а город, занимающий ныне его место, по сравнению с ним кажется ущербным.

Так что, пожелай я описать тебе Аглауру на основании того, что лично видел и прочувствовал, мне бы пришлось заметить, что она бесцветна, лишена своеобразия, застраивалась как придется. Но и это было бы неправдой: в определенные часы с определенных точек тебе может приоткрыться что-нибудь оригинальное, редкостное, даже бесподобное, и тебе хочется сказать об этом, но все то, что говорилось об Аглауре прежде, мешает подобрать свои слова, и ты довольствуешься повторением чужих.

По сей причине городские жители все время полагают, что живут в Аглауре, произрастающей лишь из этого названия, не замечая Аглауры, стоящей на земле. И мне, хоть я и желал бы держать в памяти два разных города, приходится рассказывать тебе лишь об одном: воспоминания о другом — за неимением слов для их фиксации — изгладились.

...

— Отныне я возьмусь за описание города,— изрек Кублай.— Ты же, путешествуя, будешь проверять, имеются такие или нет.

Но посещаемые Марко Поло города всегда оказывались непохожи на воображенные правителем.

— Однако я построил в уме такую модель города,— промолвил император,— из которой можно будет вывести все мыслимые города. Она содержит все, что есть в нормальном городе. Так как реальные города в какой-то мере отстоят от нормы, достаточно предусмотреть возможные отклонения и рассчитать их наиболее вероятные сочетания.

— И я придумал модель города,— ответил Марко,— из которой вывожу все остальные. Это город сплошь из исключений, запретов, несуразностей, противоречий, всяческого вздора. Если он — предел невероятия, то с уменьшением числа не соответствующих норме элементов вероятность существования такого города растет. Поэтому довольно изымать в любом порядке исключения из моей модели, чтобы в конце, концов добраться до одного из городов, которые — опять же в виде исключения — существуют. Главное — не перейти определенную границу, дабы не получилисъ чересчур правдоподобные, чтоб быть заправдашними.

V

...