Невидимые миру слезы. Драматические судьбы русских актрис.

В 60-е Алла Ларионова много снимается. Ее имени в титрах фильма было достаточно для поднятия кассовых сборов. В 70-е она появляется в пяти фильмах, в двух из которых — «Седьмое небо» и «Семья Ивановых» — вместе с супругом играет главные роли. Сценарий первого был написан специально под звездную пару. Кинолента режиссера Эдуарда Бочарова даже получила приз в 1972 году на II Всесоюзном кинофестивале в Горьком (правда, учрежденный газетой «Социалистическая индустрия». — Прим. авт.). А любимого артиста наградят орденом Шахтерской славы II степени, и шахтерских касок с лампочками надарят с десяток. Но сложности любовных отношений столичной жительницы Ксаны Георгиевны и шахтера Мазаева на фоне «трудовых буден проходчиков» были бы встречены зрителями более чем прохладно, если бы не участие любимых актеров. А вот «Семью Ивановых» не спас даже этот проверенный ход…

А за последующие десять лет у Ларионовой оказалась единственная работа в кино — фильм «Запретная зона»…

Когда уходит кино

Фильм «Тихий ангел пролетел» (1995), который значится в фильмографии Аллы Ларионовой, подводя под ней черту, — это студенческая короткометражка. Правда, замеченная и получившая награду.

Чем заполняла актриса образовавшийся творческий вакуум?.. Участием в концертах, встречами со зрителями.

Ларионова с радостью соглашалась на поездки по стране. Она любила открывать для себя новые места, со смехом называла себя «лягушкой-путешественницей».

Как-то в начале 80-х она оказалась в Туркмении на Днях российского кино. Но перед поездкой ей нездоровилось, и когда самолет пошел на посадку в аэропорту Ашхабада, она чуть не потеряла сознание от страшной боли. Любой хоть немного сведущий в медицине сразу поставит диагноз: отит (воспаление среднего уха). Его всегда провоцируют сильные перепады давления. Члены делегации режиссер Михаил Туманишвили и артисты Римма Маркова, Татьяна Агафонова и Михаил Шишкин на следующий день отправились на самую южную точку СССР — в Кушку, в гости к пограничникам, а Алла Дмитриевна осталась, прикованная болью к процедурному кабинету поликлиники.

Но сидеть без дела и наслаждаться красотами местных достопримечательностей она не могла.

— Без работы я заболеваю, — сказала весьма относительно здоровая звезда.

И со следующего дня активно включилась во встречи с трудовыми коллективами. Как ее принимали! Сколько радости неизбалованным ашхабадцам доставляло одно ее появление в их клубе или Красном уголке! Алла Дмитриевна видела это, и, заряжаясь общей атмосферой, на глазах молодела и хорошела. В ней не было ни на йоту легкого пренебрежения или высокомерия к провинциалам, свойственного подчас столичным жителям и людям, пораженным «звездной болезнью». Сердечно и доброжелательно она отвечала на проявления народной любви. Тактично и остроумно пресекала вопросы по поводу последних слухов о жизни и похождениях знаменитостей.

О себе же и о своей жизни говорила откровенно.

Однажды у нее поинтересовались: не родственница ли она знаменитой Аллы Тарасовой? Уж больно они были похожи. Алла Дмитриевна засмеялась и сказала, что ее часто об этом спрашивают. Потом слегка задумалась.

— Знаете, я, наверное, была просто обречена стать актрисой, потому что мама назвала меня в честь своей любимой Алла Константиновны Тарасовой. Говорят, когда женщина в положении о ком-то часто думает, то ребенок становится на этого человека похожим!

И долго смеялась вместе с залом. Но если говорить серьезно, на их поразительное сходство не раз обращали внимание и самой Тарасовой. Поэтому, встретившись как-то на официальном мероприятии, под восторг свидетелей этого события незабываемая легенда кино с улыбкой подошла к Ларионовой: «Ну, здравствуй, дочка!» Та ответила: «Здравствуй, мама!» И они расцеловались.

Николай Николаевич с супругой были, казалось, полными противоположностями. Он — импульсивный, взрывной, хозяйственный и волевой. Она — спокойная, мягкая, ненавидящая конфликты и умело сглаживающая все острые углы семейной жизни, обаятельно непоследовательная: «то диеты, то банкеты»… Оба были заядлыми курильщиками, но когда врачи пригрозили Рыбникову серьезными осложнениями здоровья, он решительно бросил. Ларионова же, даже оказавшись в больнице и перенеся операцию, тайком выкуривала в день по пачке любимых «Мальборо».

Они никогда ничего для себя не просили, даже когда были в фаворе у правительства и на гребне зрительской любви. Но скольким помогали — не сосчитать и только тогда позволяли напоминать о своей «звездности». Алла Дмитриевна была добрейшим человеком. Порой ее даже не надо было просить — сама «включалась» в чужие проблемы. Ей звонили, писали письма, подчас с самыми невероятными просьбами, пребывая в полнейшей уверенности, что ее возможности безграничны…