Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика

«Слушателя», переносную машину для фильтрования речи, создали специально для предотвращения подобных ситуаций. Когда его владелец произносил или слышал запрещенное слово, «слушатель» автоматически его предупреждал. Прежде чем выйти из дома, гражданин был обязан надеть на себя это устройство, чтобы анализировать и критиковать свои собственные реплики в разговорах. Если люди понимали, что рядом находится «слушатель», то часто предпочитали молчать. Соответствующие власти пытались постепенно объединить жизнь в Сети и жизнь в физическом мире так, чтобы они стали в равной степени здоровыми.

На календаре был ноябрь, и ледяной ветер гнал облака по свинцовому, тяжелому небу. По обеим сторонам улицы протянулись ряды электрических столбов, похожих на мертвые деревья. Пешеходы кутались в черные и серые пальто, и горбились так, что напоминали стремительно движущиеся темные точки. Над Столицей висела легкая дымка. Дышать этим воздухом без маски-фильтра было сложно.

«Неужели в последний раз я выходил из комнаты два месяца назад?» – подумал Арвардан, подходя к автобусной остановке.

Стоявший чуть в стороне высокий человек в синей форме, с подозрением смотрел на Арвардана, но затем все-таки подошел поближе и с деланой беззаботностью спросил:

– Сигареты. Не. Найдется?

Человек произносил все очень четко, делая паузы между словами. «Слушатели» еще не умели приспосабливаться к уникальным ритмам и интонации отдельных людей, и поэтому соответствующие власти требовали, чтобы все говорили именно так. Это облегчало работу тем, кто следил за правильным употреблением слов.

Арвардан бросил на него взгляд, облизнул пересохшие губы и ответил:

– Нет.

Человек был разочарован, но отказался признать поражение.

– Может. Выпивка. Есть?

– Нет.

У Арвардана уже давно не было сигарет и алкоголя – возможно, из-за перебоев в снабжении, которые случались довольно часто. Но ситуация показалась Арвардану странной: его «слушатель» ни о чем его не предупредил, а ведь по опыту Арвардан знал: если возникала нехватка сигарет, спиртного или других товаров, соответствующие слова становились скрытыми до тех пор, пока не удавалось ликвидировать дефицит.

Волосы на голове мужчины торчали в разные стороны, а подбородок и щеки были покрыты густой щетиной. От его рубашки исходил какой-то затхлый запах. Человек выглядел утомленным; веки его распухли, а глаза покраснели – как у всех, кто слишком много времени проводил в Сети. Судя по всему, он уже несколько дней не выходил на улицу.

Только теперь Арвардан сообразил, что у человека голые уши. Пространство, где должен был находиться серебристо-серый «слушатель», было пустым. Потрясенный, Арвардан не мог понять, как ему себя вести – то ли напомнить человеку об отсутствии устройства, то ли сделать вид, что он ничего не заметил. «Возможно, стоит сообщить соответствующим властям», – подумал он.

Человек подошел еще ближе; в его глазах горел огонь желания и тоски. У Арвардана защемило сердце, и он невольно сделал шаг назад. Неужели его сейчас ограбят? А вдруг этот человек – сексуальный маньяк, который слишком долго подавлял свои инстинкты? Внезапно человек схватил его за рукав. Арвардан неуклюже попытался вырваться, но не смог.

Громко вскрикнув, человек заговорил так быстро, что Арвардан едва его понимал.

– Я просто хочу побеседовать с вами, сказать всего несколько фраз. Я уже так давно ничего не говорил. Меня зовут Хироши Ватанабэ[10]. Мне тридцать два года. Запомните: тридцать два. Я всегда мечтал о том, что у меня будет дом на берегу озера, лодка и удочка. Я ненавижу Сеть. Долой регуляторов Сети! Сайты отравили разум моей жены, и теперь она называет меня только по номеру доступа. Весь город – сумасшедший дом; более сильные больные управляют слабыми и превращают разумных людей в психов. В жопу запрещенные слова. Как же меня все это задолбало…

Слова текли из человека, словно газировка из бутылки, которую потрясли, прежде чем снять крышку. «Слушатель» Арвардана пищал без умолку. Сам Арвардан удивленно смотрел на человека, но понятия не имел, что ему ответить. И, что пугало его еще больше, он понял, что сочувствует незнакомцу – так же, как люди сочувствуют тем, кто переболел той же болезнью, что и они. Теперь человек уже не жаловался, а просто ругался – произносил самые грубые и недвусмысленные ругательства, которые давным-давно стали скрытыми. Сам Арвардан не ругался лет пять-шесть, и уже года четыре не слышал подобных выражений от других.

Но этот человек нецензурно выражался в общественном месте, словно хотел единым духом выпалить все скрытые, запрещенные слова.

У Арвардана заболели барабанные перепонки от воплей и постоянного писка «слушателя».

В конце улицы появились две полицейские машины и, мигая сиренами, помчались к автобусной остановке.