Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика

Затем Пэн Ли объяснил, как проникнуть на Первый уровень во время Перемены. Лао Дао нужно было дождаться момента, когда земля расколется и начнет подниматься. Затем он должен был прыгнуть с поднятого края, пролететь над трещиной на другую сторону, зацепиться там, а потом пойти на восток. Там он найдет куст, за который можно держаться, пока земля опускается и закрывается. Затем внутри этого же куста Лао Дао сможет спрятаться.

Пока Пэн объяснял, Лао Дао уже наполовину вылез из окна и приготовился спускаться.

Пэн Ли вцепился в Лао Дао и проследил за тем, чтобы тот надежно поставил ногу на первую опору.

– Возможно, мои слова тебе не понравятся, ну да ладно. Зря ты туда идешь. Там… не так уж здорово. Если ты попадешь туда, то в конце концов решишь, что твоя жизнь – дерьмо, что в ней нет смысла.

Лао Дао уже опустил другую ногу, нащупывая следующую ступеньку.

– Это не важно, – ответил он. – Я и так знаю, что моя жизнь – дерьмо.

– Береги себя, – сказал Пэн Ли.

Следуя инструкциям Пэн Ли, Лао Дао начал на ощупь спускаться по трубе – так быстро, как мог. Ступеньки казались очень надежными. Он посмотрел вверх и увидел Пэн Ли: тот стоял у окна и курил сигарету, сильно затягиваясь. Затем, потушив ее, он высунулся наружу и, казалось, хотел что-то сказать, но в конце концов тихо вернулся обратно и закрыл окно. Чуть позже оно тускло засветилось.

Лао Дао представил себе, как Пэн Ли забирается в свою постель-кокон – в самую последнюю минуту, прямо перед Переменой. Постель-кокон, как и миллионы других таких же постелей в городе, выпустит сильный усыпляющий газ. Он ничего не почувствует, пока мир будет переворачиваться; он, как и остальные пятьдесят миллионов людей, живущих на Третьем уровне, откроет глаза только вечером следующего дня, сорок часов спустя.

Лао Дао полез быстрее, едва касаясь ступенек. Когда до земли оставалось недалеко, он спрыгнул и приземлился на все четыре конечности: к счастью, квартира Пэн Ли была не слишком высоко, всего лишь на четвертом этаже. Лао Дао встал и побежал, прячась в тени дома, который стоял на берегу озера. Вдруг Лао Дао заметил в траве трещину – место, где земля раскроется.

Но прежде чем он добрался до нее, у него за спиной раздался приглушенный грохот, а затем – резкий лязг. Лао Дао обернулся и увидел, как дом Пэн Ли ломается пополам. Верхняя половина сложилась и двинулась в сторону Лао Дао – медленно, но неумолимо.

Потрясенный, Лао Дао не мог отвести взгляд от дома, но затем пришел в себя. Подбежав к трещине, он бросился на землю.

Началась Перемена – процесс, который повторялся каждые двадцать четыре часа. Мир начал поворачиваться, воздух наполнился грохотом, скрежетом и лязгом стали, сталкивающейся с бетоном. Подобный шум мог бы издавать останавливающийся конвейер. Высокие городские здания собирались вместе, складывались в твердые блоки: неоновые вывески, навесы над магазинами, балконы и все прочие выступавшие структуры уезжали внутрь зданий или расплющивались, превращаясь в тонкий, похожий на кожу, слой. Дома сжимались, чтобы занимать как можно меньше места.

Земля перед Лао Дао поднялась. Лао Дао подождал, пока трещина не расширится достаточно, а затем слез с облицованного мрамором края на земляную стену, хватаясь за куски металла, торчащие из земли. Он начал спускаться, нащупывая опору ногами, но вскоре целая секция земли повернулась, и Лао Дао подняло в воздух.

* * *

Лао Дао вспоминал прошлую ночь.

Он осторожно высунул голову из кучи мусора и прислушался – не раздастся ли какой-либо звук за воротами? От гниющего мусора исходил мощный запах – жирный, рыбный, даже сладковатый. Лао Дао подкрался к железным воротам. Мир за воротами просыпался.

Ворота начали подниматься; в щель под ними потек желтый свет уличных фонарей. Лао Дао присел на корточки и вылез наружу. На улице было пусто; из домов вылезали веранды, карнизы поворачивались и падали, вставая на свои места, лестницы вытягивались сегмент за сегментом, опускаясь на улицу. По обеим сторонам улицы разламывались и раскрывались черные кубы, внутри которых находились стеллажи и полки. На верхних частях кубов появлялись вывески; пластиковые навесы тянулись с двух сторон и встречались в центре улицы, формируя коридор из магазинов. Вокруг не было ни души, и Лао Дао даже показалось, что он спит.

Зажглись неоновые огни. Крошечные светодиодные лампочки над магазинами замигали, складываясь в иероглифы, рекламирующие финики из Синьцзяна, лапшу «лапи» из северо-восточного Китая, тесто с отрубями из Шанхая и вяленое мясо из Хунаня.

Весь день Лао Дао не мог забыть эту сцену. Он прожил в этом городе сорок восемь лет, но ничего подобного не видел. Его день всегда начинался с кокона и заканчивался коконом, а в промежутке между ними он либо работал, либо обходил уличных торговцев, с которыми громко торговались прохожие. Сейчас он впервые увидел город обнаженным.

* * *

Наблюдатель, находящийся вдали от города – например, водитель грузовика, стоящий на шоссе, которое вело в Пекин, каждое утро мог видеть, как складывается и разворачивается целый мегаполис.