Невидимые (СИ)

- Ничего, Дашутка... Не погонят. Вот увидишь - с деньгами вернусь!

В пятницу у Макара не вышло передать весть Червинскому - из театрального сквера он направился прямо домой. Зато в субботу едва проснулся - тут же пошел в гостиницу. Кое-как накарябал карандашом записку и отдал портье, как сыщик велел. Он оставлял сообщение впервые и очень надеялся, что Червинский последует установленному им же правилу и явится на зов, как обещал.

Макар поднял глаза, желая взглянуть на часы, но встретил лишь светлое пустое место на посеревшей стене.

- Пойду я, Дашутка. Передай матери, когда вернется - пусть не тревожится. Чую я: хороший сегодня день. Удачный.

Пожалуй, история все же стоит того, чтобы сыщик за нее заплатил. И не меньше, чем долг по аренде. А лучше больше, чтобы и на хворого Петьку осталось.

Идя в гостиницу, Макар готовился к долгому ожиданию, однако Червинский прибыл первым. Более того: судя по окуркам, он провел в номере довольно долго.

- Что ты узнал? - сыщик приступил к расспросам, лишь только за Макаром закрылась дверь.

- Все! - бодро отвечал он, располагаясь на нечистой кровати. Главное теперь - не растерять мысли и не спутаться. - Эх, жарища-то какая стоит! Невтерпеж.

- Ну? - Червинский не поддержал светскую беседу.

- Бывал я в Старом городе, как вы и велели.

- Давно пора. Не барышня.

- Зашел в трактир "Муслин", что недалеко от спуска, прямо на повороте.

- Я знаю, где это.

- Публики там много разной давеча собралось... И все говорили, говорили. Убийства, между тем, обсуждали. Невидимых-то ваших.

Макар промокнул лоб ладонью. От волнения он, как всегда, начинал забывать, о чем идет речь. Именно потому и экзаменов в реальном не выдержал. Зубрил месяц - но все пропало в минуты. И вот то же самое - прямо сейчас. Посреди беседы с Червинским Макар вдруг совершенно некстати припомнил прохладный, пахнущий мышами и сырой обувью, учебный класс.

Пауза затянулась.

- И? О чем языком-то чесали?

- А... Ну да. Сперва гадали - кто же это мог быть? Но потом заговорил один господин. Важно так. Дескать, все дело рук людей из театра, что у сквера. Они и нападают, а потом в самом своем театре ворованное хоронят.

- Прямо у себя? Так нелепо же. Что вдруг за театр?

- Кажись, "Борис".

- Хм. Любопытное название. Не слыхал о таком. Ничего не путаешь?

Макар пожал плечами.

- И что за человек обо всем рассказывал?

- Откуда мне знать, господин Червинский! Не мог же я прямо у него спрашивать.

- И то верно. Но прямо и не нужно. Беседу-то подхватить вполне мог. Что ты еще узнал, Свист?

Продолжение речи агент не подготовил, и потому развел руками.

- Как, все? Ну что ж. Сегодня же отправляйся в тот театр и все вызнай. Понял?

Макар растерялся.

- Прямо так и пойти? Да кто же мне что скажет? А нельзя ли просто взять - и всех сразу задержать?

- Да ты в своем уме? С бухты-барахты? Когда все вызнаешь, укажешь на виновных и на их схрон - тогда и придем.

Надежды продолжали рушиться.

- Мне нужны деньги, господин Червинский! - не своим голосом - жалобным и плаксивым - взмолился Макар. И внезапно нашелся: - Я не могу туда явиться вот так! Меня погонят!

Сыщик потер нос, раздумывая.

- Ну, на сей раз ты, пожалуй, прав. Выглядишь и в самом деле негодно. На вот, на новую одежу, - он достал прямо из кармана "красненькую" и положил на стол.

Макар аж сглотнул. А он-то уж подумал, что удача отвернулась окончательно. Теперь бы раздобыть еще четыре рубля - и, быть может, домовладелец, получив плату за месяц, согласится погодить еще немного.

Заметив радость Макара, Червинский усмехнулся. Поди ж ты, мелкий жулик - а туда же: будущей обнове радуется, как дитя.

Все-таки было не слишком правильно совсем не делиться с ним теми деньгами, что выделялись на агентов.

- Ну ладно, Свист. Справь костюм - и вечером в театр. К среде жду тебя с новостями.

Сжав дрожащей большой рукой купюру, Макар кивнул.

Театр - проблема. Там и впрямь придется поотираться, чтобы узнать хотя бы имена. На кого-то же надо указать. Но это будет потом.

Сейчас же он поспешит домой.

Не обманул сестру, ой, не обманул! Сердцем чуял, что день окажется удачным.

4

- "До сей поры не имеется ни одного подозреваемого. Полицейские признали, что преступники оказались слишком хитры, и, если они не оставят следов и впредь, то отыскать их не представляется возможным", - медленно, с чувством прочитал насмешливый сыщик с торчащими вверх волосами и пушистыми бакенбардами.

Двое недавно вошедших городовых активно кивали после каждого предложения. Входя, они собирались что-то сказать - но, вероятно, сообщение терпело отсрочку, раз уж ему предпочли прослушивание субботних новостей.

Окончательно взмокший за часы ожидания в участке, Бирюлев чувствовал себя жалко. И без того унизительная роль просителя усугублялась особым отношением, которое здесь торопился выказать каждый, едва слышал фамилию репортера. Псевдоним не спасал - полицейские точно знали, кто за ним кроется.