Невидимые (СИ)

Драгунская приподняла, обхватила за пояс. Он кое-как встал с лавки, и они побрели по скверу.

***

С утра Макар наконец-то отправился в доки. Театр никуда не денется - тут можно и подождать день-другой, а семье надо есть. И Петьку лечить тоже - а то мальцу уж совсем скверно. Макар бы сам, наверное, и не понял, да передались тревоги матери, весь день хлопотавшей у кроватки.

К счастью, домовладелец, получив "красненькую" Червинского, подобрел и согласился подождать с выселением еще неделю.

- Макарка, где взял? - вечером, когда уже легли спать, тихо подкралась сестра.

- На базаре заработал.

- Ой, брешешь. За день-то - и десятку? Ну правда, скажи.

- Ммм...

- Скажи.

- Я сплю, не мешай.

Мать вопросов не задавала.

Макар задумался, наблюдая, как над водой у пристани кружатся, вереща, мелкие речные чайки. Если сбить голубя, то его можно и на суп, а из такой, пожалуй, ничего не сваришь.

Баржа объявила разгрузку. Рабочих, стоявших поодаль в поисках поденки, как ветром сдуло - все устремились на клич зазывалы.

Когда Макар опомнился, стало уже поздно. Работу он упустил.

- Макар! Ты?

Рабочий улыбнулся, оборачиваясь - признал голос Степана. Прежде они вместе вкалывали на чугуноплавильне. Он тогда и позвал на ту забастовку. Хотя и сам тоже не виноват особо - за компанию увязался.

Они давно не виделись. При прошлой встрече положение приятеля было едва ли не хуже, чем у самого Макара. Но сейчас он выглядел превосходно - приоделся щеголем и даже, кажется, располнел.

- Ну как дела, брат? - Степан крепко стиснул в объятиях, похлопал по спине.

- Да как... Все мыкаюсь. А ты, гляжу, неплохо?

- И то верно, не жалуюсь. Пойдем, что ли, выпьем за встречу?

Макар посмурнел.

- Не могу я уйти. Работа нужна.

Степан понял заминку правильно.

- Да брось - раз приглашаю, то и плачу. Идем.

- Неудобно как-то...

- Ну хватит ломаться, Макарка.

Степан ухватил товарища за рукав и едва ли не силой увлек в ближайший трактир. Сели, выпили и за встречу, и за прошлое. Перешли к нынешнему.

- Никуда не могу пристроиться, - заметил Макар сокрушенно, хоть и не совсем искренне. Большую часть времени он пробездельничал по поручению Червинского.

- Из-за завода? - с пониманием уточнил Степан. - Вот и меня никуда не брали.

- Но взяли же?

- Да как сказать, - рассмеялся собеседник. - Не то, что взяли, но на жизнь хватает.

- Как же ты устроился?

- Ну... Тебе-то доверять можно. Видишь, взялись мы тут втроем... Я, Ванька и Сенька с Павловской мануфактуры. Знаешь их?

Макар помотал головой.

- Толковые, - Степан поднял вверх большой палец. - В общем, есть у нас дело. Не совсем чистое... Но верное. Может, и ты подсобишь, если что. Только навар разный, сразу говорю: иной раз и "катеринка" выйдет, другой - четвертная, а порой так и червонец всего.

- Это же за сколько месяцев - "катеринка"-то?

- Да за раз же! Ну ты и тугодум.

У Макара, накануне готового продать за десятку душу, такое и впрямь не укладывалось в голове.

- А что делать надо?

- Вот это понимаю - разговор, - одобрил Степан. - Но только не здесь. Сперва выпьем, а потом подходи к вечеру к нам, в латунный склад - недалеко от твоего дома. Там и поговорим. Идет?

- Идет! - рассмеялся Макар и поднял стопку. - За дружбу!

5

Накануне, покинув полицейский участок, Бирюлев направился в газету, хоть нужды в том особой не было. Титоренко сам предложил не приходить, а вместо того заняться печальными приготовлениями.

В редакции встретили с сочувственным любопытством. Выразив соболезнования, коллеги принялись выпытывать детали.

- Даже представить не могу, каково это: обнаружить отца с веревкой на шее, - вздохнул Вавилов.

- Ох, и не говорите! Наверное, они еще и поглумились, как в прежних случаях, - сокрушалась Крутикова.

- Нет, он лежал в своей постели.

- Напрасно вы пришли сегодня, друг мой... Вам бы отдохнуть, - вдруг заметил автор культурной колонки, внимательно посмотрев в бегающие глаза Бирюлева.

- Верно, вы совсем не здоровы, - участливо подтвердила барышня.

Взъерошенный, покрывшийся лихорадочными пятнами репортер и впрямь выглядел неважно.

- У меня есть новости. Не до отдыха, - высокопарно ответил он и сел за стол, подвигая к себе чистые листы.

Все, что хотелось рассказать, потоком вылилось на бумагу не более, чем за час.

- Готово, - громко сообщил Бирюлев и поспешил к Титоренко.

Однако тот, едва начав читать, отложил статью. Снял пенсне, потер глаза, и чересчур ласково посоветовал:

- Шел бы ты домой, Георгий. Супруга тебя ищет - уже сюда приходила. Ты-то, поди, снова ей не сказал, куда запропастился? Ну, так не тревожься: я объяснил, что ты занят.

Репортер энергично потряс головой, отгоняя слова, как гнус.

- Как моя новость, Константин Павлович?

- Не пойдет, - после небольшой заминки сказал редактор.

- То есть как? - с тех пор, как появились невидимые, уже подзабылось, до чего неприятно звучит эта фраза.

- Обычно. Одни эмоции да неприязнь, но нового - ничего.

- Как - ничего? Полиция не пожелала опросить свидетелей! А неприязнь, конечно, есть, но только не от меня, а ко мне, - горячо затараторил Бирюлев, но Титоренко оборвал: