Невидимые силы

Птицын засмеялся. Илья хотел что-то сказать, но снова закашлялся. Продолжая кашлять, с выпученными от боли глазами он ринулся на Птицына, намереваясь схватить его за горло, но тут две вороны, до сих пор мирно сидевшие на ветках дерева, спикировали Илье на голову и вцепились ему в волосы. Вороны, громко каркая, захлопали крыльями, Илья завертелся на месте, потеряв ориентир.

Птицын достал из кармана нож, выщелкнул лезвие. Быстро огляделся — нет ли свидетелей, затем шагнул к Илье и ударил его ножом в левый бок.

8

Свет флуоресцентных ламп, отражающийся от зеленого и белого кафеля, был достаточно ярок, чтобы выделить каждую черточку лица Ники. Двадцать лет не изменили ее. Она по-прежнему была юна и прекрасна.

Сидя у белой кровати и продолжая вглядываться в лицо девушки, Игорь Келлер осторожно взял ее за руку.

Прошло двадцать лет с того момента, когда он отправился в страшное путешествие, надеясь вернуть ее. Прошел через все свои земные воплощения, много раз умер и много раз воскрес, пока не открыл глаза и не посмотрел на Нику, которая сидела на асфальте, привалившись к железной арматуре баррикады. В тот момент он окончательно перестал быть человеком — в обычном понимании этого слова.

Путешествие на тот свет что-то выжгло в нем, но в то же время сделало его сильнее. С той поры он ни разу не простуживался, не болел гриппом, не страдал от язв во рту или от головных болей, не испытывал даже слабого желудочного расстройства. Он никогда не болел… И все же он старел. Медленно, но верно. И время его истекало год за годом, а значит, истекало и время Ники. Ибо на кого еще она могла рассчитывать, если не на него, Игоря Келлера?

Врачи, которым Игорь платил огромные деньги, время от времени смущенно напоминали ему, что Ника, вероятно, никогда не выйдет из комы. Но Келлеру было плевать на их мнение.

…Сейчас, сидя у кровати любимой женщины, он с ненавистью вспоминал долгие годы, прожитые в страхе. Двадцать лет назад он стеснялся своих способностей, скрывал их, даже пытался забыть о них.

В то время будущее представлялось Келлеру жутким. Его могли схватить и отправить в какую-нибудь научную лабораторию. Он явственно представлял себе, как любознательные очкастые ученые примутся ставить над ним опыты, придумают кучу экспериментов, которые покажутся им «весьма любопытными и перспективными» и которые станут для него адской пыткой.

Конечно, можно было уехать в какую-нибудь глушь и жить там тихо и скромно, изредка давая пищу для мифов о новом таинственном чудовище, пока однажды какой-нибудь особо пытливый охотник за чудесами не пристрелит тебя или не сдаст в лабораторию, получив щедрые наградные.

Игорь был уверен в одном: какой бы путь он ни избрал, в его жизни всегда будут присутствовать два мрачных компонента: бесконечный страх (страх перед тем, что могут сделать с ним люди, и перед тем, что сделает с ним его собственный дар) и полное, безысходное одиночество, какого не испытывал, да и не сможет испытать ни один человек.

(Если не брать в расчет Платона Хамдаева, конечно. Но о Платоне Игорь старался не думать.)

Он ощущал себя чем-то вроде порождения ада, почти дьяволом. Но даже дьяволу не нравится одиночество. И Келлер стал искать таких же одаренных, как он сам. И нашел. И сумел собрать их вместе, подчинить одной общей цели — выживанию. Он называл их партнерами, но они считали его своим начальником, боссом, первым среди первых. По сути, это так и было. Он умел и знал больше, чем они все, вместе взятые. Он был не только самым одаренным из них, но и самым умным. Он научил их, как можно подчинять людей, оставаясь в тени. Пользоваться их деньгами, благами, жизненной энергией.

Люди, которых они выбирали, часто оставались калеками, а то и просто умирали. Но Келлеру не было их жалко. Разве может лев жалеть антилопу? Антилопа создана лишь для того, чтобы насыщать льва.

Но создание организации не было его главной целью. Все эти годы он думал о том, как вернуть Нику. Он перепробовал множество способов и рецептур, которые почерпнул из старинных волюмов и книг современных «духовных учителей и целителей». И все это оказалось бесполезным. В конце концов Игорь понял, что «духовные учителя и целители» (даже когда они не шарлатаны) обладают способностями несоизмеримо меньшими, чем его собственные. Так что если он и может на кого-нибудь рассчитывать, то лишь на самого себя.

И теперь у него появился шанс. Игорь не до конца верил в чудодейственную эффективность головоломки Чивера — старинные книги часто врали, вернее — врали их авторы.

И все же он не сомневался в том, что подобный артефакт вполне может существовать. Головоломка Чивера или еще что-нибудь… Он знал, что своей необычностью, своими способностями обязан каким-то таинственным силам, которые действуют в этом мире — подспудно и скрыто. Время от времени эти таинственные силы воплощаются в людях, которых принято называть экстрасенсами, а в былые времена называли магами. Так гегелевский Абсолютный Дух воплощается в этносах и народах.

В кармане у Игоря зазвонил мобильник. Он быстро достал трубку и ответил на звонок.