Невидимые связи

стук упавшего тела. Когда я обернулась, Стах лежал на

ковре возле дивана. Я пришла в ужас и никак не могла ус-

покоиться. Такой кошмар… Я и до сих пор не могу прийти

в себя…»

– Ну, ясно, – глубокомысленно протянул полковник

Немирох, – именно таких показаний и следовало ожидать.

Но давай пойдем дальше.

Говоря это, он взял в руки очередной протокол: показания адвоката Леонарда Потурицкого.

«…Станислав Лехнович был моим школьным товари-

щем. Еще до войны мы вместе учились в гимназии имени

Миколая Рея. Позже, во время оккупации, посещали под-

польную школу. Экзамены на аттестат зрелости сдавали

уже после войны. Затем, хотя и учились в разных инсти-

тутах: я в юридическом, а он в политехническом, наша

прежняя дружба сохранилась. Мне всегда нравился его

острый ум, глубокие знания. Он был прирожденный уче-

ный, потому и выбрал именно эту стезю, хотя после ин-

ститута ему предлагали завидные должности в про-

мышленности. Должности куда более высоко оплачи-

ваемые, чем должность старшего ассистента. Стах, однако, без колебаний отверг все эти предложения. Меня

лично нисколько не удивляла прямо-таки сногсшибатель-

ная научная карьера Лехновича. Если бы не эта бессмыс-

ленная и трагическая смерть, нет сомнений – он стал бы

ученым-химиком с мировым именем. Кроме того, он был

человеком необычайно отзывчивым и скромным. Лучшее

тому доказательство – его отношение к профессору

Войцеховскому, которого он почитал за отца и учителя, хотя его последние научные достижения ничуть не ус-

тупали трудам самого Войцеховского.

…я увлекаюсь бриджем и должен признаться, что во

время игры нередко, как теперь говорят, слишком «заво-

жусь». Но мои друзья знают эту присущую мне слабость и

обычно особенно на нее не реагируют. Между мной и

Стахом дело не раз доходило и до более серьезных стычек.

А в детстве, бывало, мы даже и расквашивали друг другу

носы, но это отнюдь не мешало нашей дружбе.

…да, на подсказки Лехновича я прореагировал резко.

Неиграющему нечего соваться в игру. А тем более если

разыгрывается большой шлем. Я абсолютно убежден, что

доктор Ясенчак – игрок, честно говоря, довольно слабый,без подсказки Стаха шлем ему бы не разыграть. Доктор

для видимости сердился, но в глубине души был рад помощи

опытного игрока. Тут я не сдержался и сказал Стаху пару

«ласковых» слов. Не припомню сейчас точно, какие именно

выражения я употребил, но не думаю, что они могли до

такой степени задеть его и вызвать сердечный приступ, хотя все знали, что в последнее время со здоровьем у

Стаха не совсем благополучно. Мы искренне ему сочув-

ствовали и всячески советовали подлечиться.

…благодаря вмешательству профессора Войцехов-