Невидимые тени

Кабинет главбуха крохотный и чистый. Сам ЖЭК, расположенный в полуподвальном помещении пятиэтажного дома, полон толпящихся в поисках правды жильцов, и кабинет Татьяны Васильевны похож на тихую гавань в бушующем море коммунальных рифов и страстей.

Николай Николаевич расположился на стуле для посетителей, и Татьяна Васильевна, дама лет пятидесяти, подала ему чашку с чаем. Приготовившись к худшему, он с удивлением обнаружил в чашке напиток, достойный английской королевы.

– На чае экономить нельзя. – Татьяна Васильевна приветливо ему улыбается. – Вы хотели поговорить о нашей Майе?

– Да, хотел. Наблюдая за ней, я сделал вывод, что она достойна лучшего, и собираюсь порекомендовать ее одному моему знакомому, он как раз ищет секретаршу. Хотелось бы убедиться, что мои наблюдения верны: девушка порядочная, чистоплотная, старательная и неглупая.

– Все так. – Татьяна Васильевна отпила чаю и отставила чашку. – Я знаю Майю более трех лет, она стала опорой моей племяннице, когда та умирала, и я…

– Может быть, вы мне расскажете? – Николай Николаевич наклонился к собеседнице и посмотрел ей в глаза. – Мы с вами давно знакомы, и на мою скромность можете рассчитывать, мне бы хотелось как можно подробнее знать все детали.

– Это… это касается только меня, и боюсь, что я не готова…

– Я понимаю. – Николай Николаевич сделал вид, что поднимается. – Я никогда не вмешивался в то, что меня не касается, и понимаю ваши сомнения.

– Сядьте. – Татьяна Васильевна вздохнула. – Просто история не очень красивая, как и большинство семейных историй, но если это надо для Майи… Дело в том, что когда-то давно у меня была сестра. Она старше меня на четыре года, жили мы здесь недалеко, наш отец работал на Севере по вахтовому методу, росли мы с матерью. Потом я поняла, почему отец предпочитал жить где угодно, только не дома. Наша мать была… знаете, такой злой ведьмой, как в сказке. Я до сих пор не знаю, почему она так ненавидела всех вокруг, но мне казалось, что больше всех на свете она ненавидит меня и Лену. Теперь я понимаю, что мы просто были постоянно рядом, вот нам и доставалось больше всех. Когда отец бывал дома, еще как-то можно было жить, но когда он уезжал… В общем, это уже неважно. Когда Лене исполнилось девятнадцать, она забеременела. Конечно, матери она не сказала ни кто отец ребенка, ничего, но такое ведь долго скрывать невозможно. Все грянуло, когда отец уехал на очередную вахту. Мать избила Лену, а потом выгнала ее из дома. Вот как была она в халате домашнем и босиком, в таком виде мать и вытолкала ее за дверь. Я бежала за ней, а сестра шла по улице – как сейчас вижу: халатик коротенький, волосы растрепанные – мать таскала ее за волосы по дому, – лицо в ссадинах, руки в синяках, а я бегу за ней, плачу, а мать кричит во всю глотку, мол, уходите обе и больше не возвращайтесь, шалавы. Вечер был, лето, тепло, мы переночевали в парке, а утром я проснулась – Лены нет, только записка: родится девочка – назову Таней. Я поплакала, а потом пошла домой к своей подруге, родители у нее золотые люди были и хорошо знали, что такое моя мать. Все знали, как потом оказалось… В общем, они приютили меня, купили мне к школе все, что полагается – я тоже ушла в чем была, но они ни с чем не посчитались, хоть денег лишних у них не водилось. Вот у них я и дождалась, пока отец с вахты вернется. Он где-то в море был, я ему ни позвонить, ни написать не могла, осенью вернулся, а тут такое. Бросился он Лену искать, только никто не видел ее, как в воду канула. Уж мы запросы давали в роддома, милиция искала – без толку.

– Кошмар какой-то… Татьяна Васильевна, я понятия не имел!