Невидимые узы [Литрес]

Через несколько минут появился судмедэксперт. Тратить время на представления и пустые разговоры не требовалось: все были знакомы и каждый знал, что ему делать. Поиск причин смерти был коллективной работой, почти всегда объединявший одних и тех же действующих лиц. Возникала симпатия. И доктор Рено был членом полицейской семьи. Делестран не дал ему никаких указаний. Они давным-давно условились о таком способе ведения дел, чтобы оставаться максимально эффективными каждый в своей области знаний. Обмен информацией не должен опережать события – это может повлиять на выводы. Рено не следует пытаться подтвердить предположение полицейских, он должен смотреть и действовать отстраненно. Только в конце осмотра тела происходил обмен наблюдениями, вырабатывалась гипотеза с ее достоверностью – возможными несоответствиями и элементами, которые придется искать другими средствами. Этот синтез будет реализован путем обращения к прокурору Республики, который и примет решение о дальнейших действиях.

* * *

Место преступления было открыто для всеобщего обозрения, и из уважения к покойному не могло быть и речи о проведении полного осмотра. Человек мертв, но его достоинство нужно защищать. Участие судебно-медицинского эксперта оправдывалось еще и тем, что ему требовалось учесть обстановку, в которой было обнаружено тело.

Доктор Рено достал из портфеля необходимые инструменты и документ, который отдал майору, понимающе подмигнув. Заинтересовавшись, Бомон подошла ближе и увидела, что это номограмма Хенссге [11]. Название она не знала, но ей было известно, что три показателя – температура тела, окружающей среды и масса тела плюс корректирующие шкалы – позволяют, путем перекрестного сопоставления данных, определить не только момент наступления смерти, но и возможную погрешность. Заметив удивление коллеги, Делестран объяснил, что это их с доктором небольшой ритуал. Учитель подвергал ученика практическому испытанию, как делается в игре. Майор хотел продемонстрировать это своей молодой заместительнице, полагая, что однажды она займет его место.

Рено подошел к погибшему, проверил степень трупного окоченения в разных местах, измерил рост и прикинул вес. С помощью Делестрана он перевернул тело, аккуратно раздвинул волосы, чтобы осмотреть рану, попросил майора направить луч фонаря на место удара, измерил рану и начал ощупывать мягкие ткани. Немного подумав, жестом попросил Делестрана помочь перевернуть тело обратно и методично осмотрел руки, горло, уши, лицо, уделив особое внимание глазам, носу и полости рта. Все его движения были уверенными, но бережными. Остальные напряженно вглядывались, карауля малейшую реакцию. Разденут мертвеца позже, в более подходящем месте, а сейчас необходимо проверить зоны захвата, удержания и защиты. Эксперт расстегнул потертое пальто, отметив отсутствие верхней пуговицы; Делестран помог стянуть черные от грязи рукава и разрезал узел веревки, заменявшей пояс. Чтобы сэкономить время, он рассек рубашку вместе с майкой, снизу вверх по всей длине и ширине. Затем раздвинул ткань – и глаза сыщика округлились от изумления.

Впервые в жизни он видел подобную травму: на руке отсутствовал бицепс, на правом боку не хватало большого куска плоти. Судмед долго рассматривал старое боевое ранение, проверяя эластичность новой кожи. По внешнему виду шрам напоминал сильный ожог. Возможно, мужчине пересаживали кожу? На уродливые шрамы было невыносимо смотреть даже опытному профессионалу. Вопреки распространенному мнению, судмедэксперт был врачом не только мертвых, он общался с живыми гораздо чаще, чем можно было бы подумать, например с жертвами, составляя медицинские протоколы с описанием телесных повреждений, или с лицами, запрашивающими политического убежища, когда, по настоянию властей, отвечал за проверку истинности заявлений касательно пыток. Доктор Рено мог бы составить каталог человеческого варварства по всем регионам мира. Он многое знал о низостях, которые люди причиняют другим. Судмед встал, чтобы распрямить спину и сделать глубокий вдох, прежде чем высказать первые соображения.

– Травма тяжелая, лечить ее пришлось долго и трудно. Надо будет взглянуть на рентгене, но я не удивлюсь, если вашему клиенту вставляли штифты в плечевую кость – вернее сказать, в то, что от нее осталось. Двойное пулевое ранение в грудь, что характерно для боевых ранений и мощных боеприпасов. Могу предположить, что пуля вошла в заднюю поверхность бицепса, вырвав всю плоть, а затем, быстро вращаясь, срикошетила от кости, раздробив ее, и проникла в правый бок. Этому человеку повезло: плечевая кость спасла ему жизнь, изменив траекторию полета пули, и тем самым уберегла жизненно важные участки тела. Военно-полевая хирургия способна творить чудеса – сначала врачи избежали ампутации, а позже постепенно восстанавливали то, что было возможно и жизненно важно для пациента.

– Сколько лет этой ране? – спросила Бомон.