Невидимый

Юхан вспомнил ту ночь, когда затонул пассажирский теплоход «Эстония». Сентябрь 1994-го. В первые дни после ужасной катастрофы, в которой погибло более восьмисот человек, он носился как челнок между родственниками погибших, собравшимися в порту Вэртан, сотрудниками компании «Эстлайн», немногочисленными выжившими пассажирами, политиками и сотрудниками группы спасения. Домой приходил лишь на несколько часов, чтобы поспать, и вновь кидался в работу. Все это время он выслушивал истории, которые ему рассказывали, но воспринимал их как бы отстраненно. Запретил себе отдаваться чувствам. Реакция последовала гораздо позднее. В тот день, когда первые извлеченные со дна тела были привезены в Швецию и кортеж проследовал от аэропорта Арланда до Рыцарской церкви в Старом городе для траурной церемонии, после чего тела должны были переправить к родным. Когда Юхан услышал скорбный голос репортера Стокгольмского радио, ведущего трансляцию с места событий, с ним случился нервный срыв. Дома он упал на пол и разрыдался. Словно все собранные впечатления разом нахлынули. Он видел перед собой мертвые тела, плавающие на затопленных палубах тонущего теплохода, кричащих людей, зажатых под упавшими столами и полками. Чувствовал жуткую панику, возникшую на борту. Казалось, его вот-вот разорвет на части. И сейчас его передернуло от одного воспоминания об этом.

Поднявшись к себе, Юхан вдруг понял, какой здесь жуткий бардак. В последнее время он совсем не успевал прибираться. Его маленькая двухкомнатная квартирка на улице Хеленеборгсгатан в районе Сёдермальм находилась на первом этаже дома.

Совсем рядом — залив Риддарфьерден, но в квартире это совершенно не ощущается: все окна выходят во двор. Юхана это не волновало. Его очень устраивало расположение квартиры: в самом центре, неподалеку от магазинов и ресторанов, к тому же в двух шагах от зеленого острова Лонгхольмен с его пляжами и дорожками. Лучшего места просто не найти.

Сейчас в квартире был беспорядок. На кухне громоздились горы немытой посуды, корзина для грязного белья переполнена, а посреди гостиной валялось несколько старых картонок из-под пиццы. Типичная холостяцкая берлога. В квартире пахло затхлостью. Юхан осознал, что у него всего полчаса на сборы. Нужно хотя бы слегка прибраться. Пока он носился по квартире, открывал окна, мыл посуду, вытирал со стола, собирал в пакет мусор, поливал цветы и укладывал вещи, два раза звонил телефон. Брать трубку он не стал.

Включился автоответчик, он услышал голоса мамы и Анны. Хотя они разошлись месяц назад, она не желала с этим смириться.

Смена обстановки будет очень кстати.

Далеко-далеко отсюда по лесу быстро шагает мужчина. Его диковатый взгляд устремлен в землю. На спине мешок. Черный мешок для мусора. Мокрые волосы падают на лоб. Теперь пути назад нет. Нет возврата. Хотя он взволнован, по телу разливается спокойствие. Он направляется в определенное место, к своей цели. Вот среди деревьев виднеется море. Это хорошо. Он почти пришел. Вот и лодочный сарай. Серый, полусгнивший, замшелый. Его здорово потрепали суровые ветра, шторма и дожди. Рядом валяется старый рассохшийся челнок. В днище дыра. Он заделает ее, но позднее. Прежде всего ему надо избавиться от груза. Он долго возится с проржавевшим замком. Ключом не пользовались десятки лет. Наконец замок поддается, открывается с легким щелчком. Сначала он собирался зарыть содержимое мешка в землю. Но зачем? Сюда никто никогда не придет. Кроме того, он не готов расстаться с этими вещами. Хорошо бы, чтобы они были здесь, под рукой, чтобы он мог в любой момент прийти. Посмотреть на них. Понюхать. В сарае стоит старая кухонная скамья с ящиком под сиденьем. Он открывает крышку. Там какие-то старые газеты. Телефонный справочник. Он вываливает туда содержимое мешка. Закрывает крышку. Вот теперь он вполне доволен.