Невидимый

Разговаривая с ним, она даже не взглянула на него. Не заметила, что он одет торжественно. Сбросила туфли, повесила свое жуткое пальто на крючок в холле и потащила в дом пакеты. Как всегда, этот полный упрека голос — сочувствие только к себе самой. Он стоял, молча глядя на нее. Он ее постоянно разочаровывал. Так было всегда, сколько он себя помнил. Ее ожидания не соответствовали действительности. Она всегда требовала от него чуть больше. Еще больше. Что бы он ни делал, никогда не возникало у него чувства, что мать довольна им. Зато сестре она явно отдавала предпочтение. У его младшей сестры всегда все было в порядке. Она никогда не грубила, не создавала никому проблем, хорошо училась, была окружена друзьями и никогда не ныла и не жаловалась. Все эти годы он так мечтал о теплых объятиях, о любви без условий, о матери, которая ничего бы от него не ожидала, а просто была рядом. Но его мечтам не суждено было сбыться. Она отворачивалась от него или искала в нем недостатки. Он пытался ей угодить, старался изо всех сил, но она всегда оставалась недовольной. Она и не подозревала о том, как над ним издевались, как унижали его в школе. Замкнувшись в себе, он нес эту обиду в одиночестве. Никогда не возникало у него чувства, что ей можно довериться.

Собственные недостатки она переносила на него. Именно из-за него она так и не смогла осуществить свою мечту — выучиться на медсестру.

Это он виноват в том, что мать недовольна своей жизнью. Что она не могла получить хорошую работу. Что она не любит своего мужа. За эти годы она съежилась, превратилась в желчный высохший комок, полный жалости к себе.

А за что в ответе она сама? За свою жизнь? За своих детей? За него?

Ненависть переполняла его, мешала ему думать, пока мать, что-то недовольно бурча себе под нос, выкладывала покупки.

До чего жалкое зрелище! Больше откладывать нельзя. Он сделал три шага и схватил ее сзади, держа, как в тисках.

— Что ты делаешь? — выкрикнула она.