Невидимый

Чтение письма наполнило меня глубочайшей безграничной скорбью. Несколько часов тому назад Ребекка оглушила меня новостью, что Уокер умер, а сейчас он вновь говорил со мной, мертвец говорил со мной; и мне показалось, как долго я держал письмо в моей руке, и как долго слова письма были перед моими глазами, так долго, будто бы воскресший, он мгновенно стал опять живым в словах, написанных мне. Странное ощущение, пожалуй, несомненно глупое ощущение, но я был слишком расстроен, чтобы контролировать свои чувства; и я прочел письмо шесть или семь раз, десять раз, двенадцать раз, достаточно, чтобы заучить каждое слов на память, прежде, чем у меня нашлось достаточно мужества отложить листок в сторону.

Я подошел к холодильнику, налил себе скотча и вернулся к кровати, где и сел с третьей и последней главой книги Уокера.

Бегло. Незавершенно. От начала и до конца, так и написано. Идет в магазин. Ложится спать. Зажигает сигарету. Все в третьем лице в этот раз. Третье лицо, настоящее время; и потому я решил следовать его манере и оставить так, как было — третье лицо, настоящее время. Можешь делать, что пожелаешь с моими страницами. Он разрешил мне, и я не думаю, что перевод его зашифрованных, будто кодом Морзе, строк в полное предложение можно назвать каким-то предательством. Несмотря на мое редакцию, в глубине, в самой сердцевине того, что получилось, лежит история, каждое слово Осени, написанной Уокером.

ОСЕНЬ

Уокер прибывает в Париж за месяц до начала учебы. Он уже решил не заселяться в студенческое общежитие и потому должен заняться своим обустройством. На следующее утро после перелета через Атлантический океан, он возвращается в отель, где жил несколько недель в свой первый приезд в Париж два года тому назад. Он планирует использовать номер, как базу, в поисках лучшего жилья; но полу-пьяный с двухдневной щетиной на лице менеджер отеля вспоминает его по прошлому приезду, и, когда Уокер говорит о желании остаться на целый год, менеджер предлагает ему месячную оплату не более двух долларов за ночь. Все дешево в Париже 1967 года, но, даже по стандартам того времени, цена чрезвычайно низка, почти что даром, и Уокер тут же решает принять предложение. Они жмут руки, и менеджер ведет его внутрь отеля, чтобы отметить сделку бокалом вина. Десять утра. Уокер берет бокал, отпивает терпкое vin ordinaire и говорит себе: До свидания, Америка. К лучшему иль худшему, но ты сейчас в Париже. Только держись.

Hôtel de Sud — древнее, рассыпающееся на глазах здание на rue Mazarine в шестом районе, неподалеку от станции метро Odéon на Boulevard Saint-Germain. В Америке здания в таком состоянии были бы давно снесены, но здесь — не Америка, и все еще тоскующий Уокер начинает обживать номер в историческом здании, воздвигнутом в семнадцатом столетии, он так считает, может, даже и ранее; и, несмотря на грязь повсюду и следы разрушения, несмотря на скрипящие, стершиеся ступени перекосившейся винтовой лестницы, в его жилище все же есть какое-то очарование. Пусть его комната и выглядит, будто после стихийного бедствия, с отходящими от стены обоями и треснутым полом, кровать — древняя конструкция из пружин с провалившимся матрацем и твердыми, как камень, подушками, небольшой стол качается, стулья — самые неудобные стулья во всей Европе, и одна дверь платяного шкафа отсутствует, но, кроме этих неудобств, комната довольно просторна, свет свободно льется сквозь два широких окна, и ни один шум не доносится с улицы. Когда менеджер открывает дверь и пропускает его в комнату, Уокер мгновенно чувствует — эта комната будет прекрасным местом для сочинения стихов. По большому счету, номер нужен ему только для этого. В таких комнатах должны творить поэты, подобные помещения подавляют дух и вызывают тебя на постоянный бой с самим собой; и, как только Уокер ставит чемодан и пишущую машинку возле кровати, он дает клятву тратить не менее четырех часов в сутки на сочинения, принимаясь за работу с еще большей устремленностью и концентрацией. И пусть нет телефона, и общий туалет в конце коридора, и негде принять ванную или душ, и все вокруг него — старье. Уокер — молод, и в этой комнате он станет совсем другим.

Надо завершить все приготовления к учебе, нудные консультации с директором Программы годового обучения, выбор предметов, заполнение форм, посещение обязательных обедов-встреч с другими студентами, приехавшими в Париж на год. Всего шесть студентов (три девушки из университета Бернард и три парня из Колумбийского), и все они выглядят серьезными и настроенными дружественно, и готовы с удовольствием принять его в свой круг, Уокер принимает решение держаться от них как только можно подальше. У него нет никакого желания присоединиться к ним и не хочет тратить свое время в разговорах на английском языке. Цель приезда в Париж — это совершенствовать его французский. Чтобы заняться этим, робкий и замкнутый Уокер должен собраться с решимостью и пойти на контакт с местными жителями.