Невидимый

«Поверьте мне, ты многое можешь предложить», сказала Мередит с улыбкой. Аларик откинул волосы в сторону и сосредоточился на массаже в то время как она счастливо осматривала комнату. Ее учебники по праву стояли на полке, ее тонкий серебряный компьютер на столе рядом со стопкой старых рукописей Аларика. Ее охотничий щит, в своем футляре, был спрятан в углу. На столике были различные фото их друзей, их свадьба.

И фото Мередит, на десять лет моложе, обнимающей своего брата-близнеца, Кристиана, оба широко улыбаются. Она действительно не помнит Кристиана — эта реальность, где они выросли вместе, была одной из того, что создали Хранители — и ей не нравилось думать о его смерти. Становление вампиром было одной из худших судеб, которую она могла представить для охотника.

Полуосознанно, она прислонилась к рукам Аларика, и он стал сильнее разминать ее мышцы, успокаивая. В последнее время, она смирилась с идеей Кристиана. Он вырос частью ее семьи, в этой жизни, и он имеет значение, не важно, помнит ли Мередит маленького мальчика на фото или нет.

Все элементы, которые составляли ее жизнь — охота, школа, становление юристом, ее друзья, ее семья, Аларик — они все имели значение. Она так привыкла думать об охоте, как о чем-то, что определяло ее — что все остальное приукрашивало ее тайную жизнь, часть ее маскировки. Что единственное, кем она действительно была, это охотником.

Но теперь Мередит собиралась стать юристом. Она была чья-то жена. Она была подругой и дочерью, и однажды она была сестрой. Эти вещи были реальными для нее и все они имели значения. Так же, как вербеновый чай Бонни, горький и сладкий и пряный, все смешалось вместе, составляя единое целое.

«Я хочу полностью почувствовать вкус», пробормотала она в третий раз, сонно, и Аларик фыркнул от смеха.

«Ты почти разговариваешь во сне», сказал он. «Пора спать. Все ​​будет на своих местах утром». Он подхватил ее на руки, и она уткнулась лицом в сгиб его шеи, сонно хихикая, когда он нес ее в постель.

Это была прекрасная ночь. Стефан открыл свои чувства всему вокруг него, необычно стремясь поглотить все в себя. Он чувствовал запах цветов магнолии во дворе одного из домов в нескольких кварталах отсюда, специи и жир из трех различных ресторанов на улице, по которой ходил он с Еленой, кислый запах пива, идущий из бара на полпути вниз по улице, противоречивые духи трех девочек, выходящих из машины возле бордюра. Он слышал сотню разговоров, от пьяных аргументов четырех парней из братства в баре до любящего шепота молодоженов в индийском ресторане. В квартире над магазином дальше по кварталу, грустная песня играла на дешевом радио.

В мире было так много всего. Он чувствовал медленное биение своего сердца, медленнее чем у человека, и на этот раз, его темп не ощущаться как упрек. На этот раз, несмотря ни на что, несмотря на то, кем он был, Стефан чувствовал себя живым.

Так много нужно услышать, понюхать, увидеть, почувствовать. И больше всего, Елену. Ее мягкая и сильная рука была в его руке и она улыбалась ему, излучая любовь, как яркое, сияющее солнце. Его разум коснулся ее, и он мог чувствовать ее, приветствующую его дома, близкие отношения и ее тепло.

Он вдруг остановился посреди тротуара и поцеловал ее. Все ощущения и впечатления, которые протекали через него, сузились к одной вещи: мягкие губы Елены на его губах. Теплое дыхание Елены. Он послал ей свои мысли о любви и о вечности, и она послала их обратно к нему.

Когда они оторвались друг от друга, они на мгновение прильнули друг к другу, затаив дыхание. Затем Елена улыбнулась и отбросила волосы за уши. «Ты счастлив быть дома», сказала она.

Стефан взял ее за руки. «Теперь, когда Селин мертва, не может оставаться слишком много Древних», сказал он. «Когда мы их найдем, мы можем убить их, и тогда мы сможем делать все, что угодно, идти куда угодно.»

Елена нахмурилась, с недоумением в глазах. «Мы можем делать все, что угодно и сейчас, Стефан,» сказала она. «Мы не должны ждать и убеждаться, что все Древние мертвы. Мы не можем ждать этого».

Сплетая свои пальцы с пальцами Елена, Стефан улыбнулся ей в глаза. «Помнишь, как, когда ты пила воду из Фонтана Вечной Молодости и Жизни, ты сказала мне, что наконец поняла, как будет выглядеть наше будущее?» спросил он. «Я всегда знал — Я знал так давно, что ты мое будущее, что ты была единственной, кто мне нужен».

Глаза Елены засияли. «Я знаю», сказала она. «Стефан, я тоже этого хочу. Хочу навсегда». Затем ее рот превратился в озорную улыбку. «Но у нас есть вечность, не так ли?» Она придвинулась к нему еще ближе, ее мягкие волосы касались его щеки, губы были всего лишь в миллиметрах от его губ, слегка дразня. «Я хочу наслаждаться прямо сейчас».

Стефан опустил голову, чтобы встретить ее губы еще раз, когда кто-то вдруг наклонился к ним. Дыхание Елены стало порывистым в легком приступе удивления, и она немного оступилась назад, подальше от Стефана.