Невидимый фронт войны на море

На Черном море в 1911 году планы внедрения радиоразведки и РЭБ на флоте также получили дальнейшее развитие. Для выработки конкретных мер по совершенствованию организации связи на основании рапорта Кедрина приказом командующего Морскими силами Черного моря от 26 ноября 1911 года № 35 была создана специальная комиссия. На одном из ее заседаний обсуждались вопросы защиты радиосвязи от помех. В частности, комиссией предлагалось все длины волн в целях маскировки условно обозначать буквами русского алфавита от «а» до «щ»[141]. Необходимо отметить, что это предложение, имеющее особое значение для передачи добытых радиоразведывательных данных, прозвучавшее еще в 1911 году, так и не было своевременно учтено в организации специальной деятельности радиоразведки отечественного ВМФ. В дальнейшем это недостаток неоднократно вскрывался как в ходе Первой мировой войны, так и Великой Отечественной войны.

Внимания и уважения заслуживает труд личного состава наблюдательных постов. Радиотелеграфист или телефонист редко имел минуту покоя, их здоровье изводилось оторванностью от нормальных человеку условий жизни. Они по восемь месяцев находились на таких постах, как, например, на о. Стеншер, где «нет почти никакой растительности, нет людей и никаких животных, кроме чаек; остров состоит весь из гранитных камней и песка с могилами похороненных моряков с когда-то разбитых иностранных парусных судов; в осенние месяцы – ночи темные, кроме черной ревущей воды с пеной и неба – ничего не видно и не слышно, только изредка слабо виднеется вдали огонек проходящих мимо судов. Ближайший берег находится на расстоянии 48-ми верст от острова». Служебными и жилыми помещениями для личного состава постов (от 7 до 25 человек на каждом) становились маячные бани или другие постройки при маяке, иногда – просто палатки, в лучшем случае – избы крестьян. Во многом отшельнические условия существования связистов-наблюдателей объяснились требованиями скрытности. Такая тенденция сохранялась до 1912 года, когда было признано, что «прятать посты совершенно бесцельно, так как неприятельские шпионы все равно через местных жителей могут выведать, где находится пост Службы связи; да и свои же корабли с трудом замечали такие посты»[142]. Однако, уйдя от одной крайности, бросились в другую – посты стали размещать на самых видных, также неудобных для жизни, максимально приближенных к воде местах. Впоследствии, в боевых условиях, этот фактор отрицательно сказался на деятельности Службы и разведывательном обеспечении флота.

1912 год, когда во главе Службы связи Морских сил Балтийского моря становится капитан 1 ранга А.И. Непенин[143], считается началом периода (1912–1916 гг.) наивысшей степени развития Службы: «…пользовалась большим авторитетом и любовью среди моряков флота; она не нуждалась ни в каких средствах, как в инвентаре, материалах и кредитах; ее личный состав вполне отвечал своему назначению, все моряки были грамотные, многие отлично говорили на языках прибалтийских народов, каждый знал и понимал свою специальность отлично. Для подобного развития личного состава в зимние месяцы устраивались в районах специальные классы, где преподавались вольнонаемными преподавателями русский язык, математика, физика, иностранные языки и прочее, а свой командный состав преподавал морские науки и знания, необходимые для моряков Службы связи. В летнее время на постах тоже велись занятия и при таких условиях некоторые моряки знали свое дело до виртуозности… Все донесения и наблюдения в мирное время посты передавали шифрованные и вели себя, как на войне; поэтому личный состав постов в мирное время прекрасно научился обращаться с сигнальными книгами, шифрами, брать пеленги и определять расстояния, читать морские карты»[144].

С 1912 года во время штурманских походов в южную часть Балтийского моря на некоторых кораблях специально организовывались и проводились тренировки радиотелеграфистов в обнаружении и перехвате радиопереговоров береговых и корабельных станций вероятного противника. При этом все еще использовались обычные связные приемники.