Невидимый фронт Второй мировой

Командир 4-го гвардейского Кубанского казачьего корпуса генерал-лейтенант Николай Яковлевич Кириченко по умению превращать (но только на бумаге) поражения в победы, возможно, не имел себе равных в Красной армии. Его бывший заместитель полковник Бардадин живописал все художества бравого казака-генерала в письме в ЦК ВКП(б) от 28 октября 1942 года. Письмо не слишком грамотное, зато искреннее: «…Я, как непосредственный участник, будучи заместителем командира корпуса, хочу описать боевые эпизоды 17 казачьего корпуса, ныне 4 гвардейского казачьего кавалерийского корпуса, за которые корпус получил звание гвардейского и которые ряд командно-начальствующего состава и казаков рассматривает как неправильные действия командования корпуса перед родиной».

Бардадин рассказал, как неудачная атака дивизий корпуса на станицу Кущевка (Кущевская) на Кубани в донесении штаба превратилась в большую победу: «Атака в 8 часов утра 29 июля не состоялась, так как опоздали два полка 13 кавдивизии, и с выходом их в исходное положение атака началась в 11 часов 30 минут. С началом атаки противник обрушился артиллерийским, минометным и пулеметным огнем на атакующие группы конницы, вследствие чего полки понесли большие потери в людском и конском составе, атака захлебнулась и конница повернула назад. Пешие части 15 кавдивизии подошли к южной окраине Кущевки и дальше продвинуться не могли. 24-й полк в рубке участия не принимал, неся потери от огня противника, вернулся обратно. 33-й полк 13 кавдивизии участие в рубке принимал, понеся большие потери, чем 24 полк. Полк, действующий на вспомогательном направлении, участия в атаке не принимал, так как с ним не было связи, и только в 15 часов командир полка по личной инициативе решил выполнить поставленную задачу, напоролся на организованный огонь противника, понес потери и отошел в исходное положение.

В результате атаки наши части станицу Кущевку не заняли, противник оставался на занятых им позициях. Потери с нашей стороны – 400 человек убитых и раненых, около 200 лошадей. Со стороны противника – максимум 100–150 зарубленных и покалеченных, 3 человека пленных. Трофеи – 6 мулов, 5 автоматов… Всего по всему фронту Кущевка, Шкуринская, Канеловская было уничтожено не более 500–600 человек немцев, в плен взято 13 человек. В донесении, написанном в штаб фронта, было указано: казаками зарублено 5000 человек и взято в плен 300 человек, что далеко не соответствует действительности».

По мнению Бардадина, «операция была организована плохо, непродуманно, атака конницы была направлена на водный рубеж, занятый хорошо организованной системой огня противника».

Полковник-правдолюбец поведал также о том, как во время отхода за реку Кубань в августе 42-го 13 кавдивизия полковника Миллерова в панике бежала от 4 немецких танков и 2 самолетов, причем бежала так резво, что собрать ее и привести в относительный порядок удалось только через двое суток. В результате беспорядочного отхода кавалеристов Миллеров под вражеский удар попала соседняя 13-я кавдивизия, понесшая тяжелые потери – до 40 процентов бойцов и командиров.

«Это в полном смысле паническое бегство, – подчеркивал Бардадин, – очень отразилось на моральном состоянии всего личного состава, и дивизия доныне носит кличку среди казаков с прибавлением второго Д – „драпающая дивизия“… Мною было доложено командиру и комиссару корпуса о вышеизложенном, за что нужно было судить командира дивизии Миллерова, ему же было присвоено звание генерал-майора и награждение орденом Ленина».

Злоключения 12-й и 13-й кавдивизий продолжались. 18 августа обе дивизии отходили на станицу Апшеронская, но «так как противник, упредив их, автоматчиками занял Апшеронскую и распространялся на Хадыженскую, командование обеих дивизий сделало вывод, что они… начали в беспорядке, не имея связи с корпусом, выходить из „окружения“. 12 кавдивизия горными тропами „выходила“ в направлении Сочи, не имея боев с противником, и была остановлена от дальнейшего „выхода“ штабом фронта в районе Красно-Александровский. 13 кавдивизия „выходила“ в район Черниговская (Поповка), Рожет, и была остановлена командующим 18-й армии, который временно подчинил ее себе». В результате дивизии потеряли 15 орудий, 2 минометные батареи, 2700 винтовок, радиостанцию, 11 автомобилей, 14 пулеметных тачанок и много разного другого добра, в том числе почти все людские и конские противогазы (были и такие).

Командир и комиссар корпуса, несмотря на предложение Бардадина предать суду комдивов «за трусость и паникерство», представил их к орденам и новым званиям. Хотя вся заслуга свежеиспеченных генералов Миллерова и Тутаринова заключалась в том, что они по собственной глупости бросили без нужды массу техники и измотали до предела людей и коней, когда уходили горными тропами от противника, который и не думал их преследовать.

Полковник Бардадин заключил свое письмо следующими словами: «Этим письмом я хочу довести до вашего сведения все факты в правдоподобном виде, а не так, как командование корпуса доводило их до сведения штаба фронта и Ставки.