Невидимый фронт Второй мировой

Самое удивительное, что по крайней мере в Москве данным «Люци» безоговорочно доверяли. Это следует из мемуаров как Радо, так и Судоплатова. Дело тут, наверное, в том, что советская войсковая разведка вплоть до конца 1943 года, да и позднее имела очень неполные представления о силах вермахта, находящихся на Восточном фронте. «Языков» и документов, которые могли бы раскрыть группировку противника, захватывалось слишком мало, а радиоразведка из-за низкой технической базы и нехватки квалифицированных переводчиков с немецкого не могла поставлять сведения о противнике в необходимом объеме и с требуемой оперативностью. Также и авиаразведка не давала нужной информации, как из-за господства люфтваффе в воздухе, так и из-за низкой квалификации пилотов и летчиков-наблюдателей.

Большинство штабов фронтов и армий преувеличивали силы немцев за счет «дивизий неустановленной нумерации». Поэтому поступавшая из Швейцарии информация была на руку советским генералам. С ее помощью можно было присваивать конкретные номера этим «неустановленным дивизиям». Фантастичность же поставлявшихся Шандором Радо сведений выявилась лишь через многие годы после окончания войны, когда были изучены материалы германских военных архивов.

Неудивительно также, почему никто из агентов «Люци» не заявил о себе после краха нацистской Германии. Казалось бы, «патриоты-антифашисты» могли бы рассчитывать на почет и уважение со стороны держав-победительниц. А никто так и не объявился. И это вполне естественно: офицеры спецслужб, кормившие дезинформацией союзные резидентуры в Швейцарии, вовсе не были заинтересованы в том, чтобы афишировать свою подлинную роль. К тому же кое-кто мог заниматься разведывательной деятельностью и после войны – в «организации Гелена», будущей Федеральной Разведывательной Службе Западной Германии. Ресслер же, естественно, никогда бы не признался в сотрудничестве с германскими спецслужбами. В этом случае в Швейцарии ему не миновать было бы обвинительного приговора и тюрьмы. Ведь швейцарские власти смотрели на гитлеровскую Германию как на своего потенциального противника, который вот-вот может свершить агрессию против альпийской республики, и за шпионаж в пользу Рейха по головке бы не погладили. А так Рудольф Ресслер в декабре 1958 года умер тихой смертью добропорядочного люцернского бюргера.

В архивах гестапо, разумеется, также не могло быть никаких следов людей «Люци». Гестаповцам не было никакой нужды охотиться за теми, кто действовал по заданию германских разведывательных органов.

В целом же немецкая разведка могла не утруждать себя дезинформацией. Советские генералы успешно выполняли за нее эту работу, приписывая несуществующие германские дивизии, самолеты и танки. Особенно замечательна в этом отношении та же Курская битва.

Что произошло под Курском

Курская битва стала крупнейшим сражением Второй мировой войны. К 1943 году фактор внезапности германского нападения окончательно сошел на нет. И Красная армия, и вермахт на этот раз были хорошо осведомлены о намерениях друг друга. Обе стороны еще с весны 1943 года готовились к будущему генеральному сражению в районе Курского выступа. Только здесь и немцы, и русские занимали достаточно выгодные позиции, чтобы попытаться окружить и уничтожить значительные силы противника. Как советские, так германские разведывательные органы заблаговременно выявили концентрацию сил противника в районе Орловско-Курской дуги. Немцы проводили дезинформационные мероприятия, призванные отвлечь внимание неприятеля от района Курска, однако они не дали практически никакого эффекта.

Командование вермахта стремилось создать впечатление, что собирается наступать на юге в направлении Ростова-на-Дону. Так, плененный на Западном фронте лейтенант Вольдемар Хепенер показал на допросе 10 марта 1943 года: «Командир роты, обер-лейтенант Эбсер мне лично рассказал, что все вооруженные силы фронта Великие Луки, Орел, Курск отводятся на запад для выпрямления линии фронта и освобождения 20 дивизий, которые примут участие в наступлении германских войск в мае с. г.

Это наступление должно последовать на южном участке Восточного фронта и на Северном Кавказе с целью последующего захвата Баку».