Невидимый мир демонов

Еще Гете говорил: обыватель не замечает диавола, даже когда тот держит его за глотку. Рабу комфорта кажется, что изгнать виртуального диавола легко: выключи телевизор, на экране которого он присутствует почти постоянно, – и все. Действительно, на Западе, исполняющем похоти лукавого, демоны ненавязчивы. Диавол продал кинокомпаниям права на использование его имени и стал в один ряд с Микки-Маусом. Поэтому даже богословы в этих несчастных странах рассуждают о диаволе как-то спокойно, отвлеченно.

Многие считают сатану лишь фигурой речи. Абстрактным символом зла. А значит, поддаются тому, кто назван «отцом лжи». Об этом говорит и святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Упорное неверие в злых духов – есть настоящее беснование, потому что идет наперекор истине, наперекор откровению Божию. Господь пришел на землю именно для того, чтобы разрушить дела диавола и спасти от насилия его человека. Если нет диавола, то нет христианства, тогда пришествие в мир Сына Божия было бы не нужно. Но это нелепо. И опыт каждого из нас, и здравый смысл, история жизни святых и история всех народов удостоверяет нас в бытии злых духов… Духовно узреть их очень важно. Ведь суть игры в прятки такова: если нет диавола, то нет и Бога…»⁷

Приведем отрывок из книги М. В. Лодыженского «Мистическая трилогия».

«Если нами усвоена идея о реальности силы Божества Личного, то нами должна быть признана и другая идея об иной мистической и притом также личной силе – о силе противоположной Божественной. Если мы признаем Незримый Свет Божества Личного, то должны признать и тьму, идущую из темных личных сил.

Здесь надо заметить, что усвоение этой последней идеи является наиболее трудным в наш век скептицизма ко всему мистическому, – скептицизма, возникшего после победоносных завоеваний положительного знания, разоблачившего многие суеверия минувших эпох. Человечество выбилось из своей, прежней крайности в суевериях, но зато оно впало в другую крайность – в крайность поклонения только материальному началу, как единому носителю истины, в крайность огульного отрицания всего не материального, не ощущаемого пятью нашими чувствами.

Однако и этой крайности должен придти свой конец.

В последнее время, с появлением в мире многих великих открытий, сбивших материалистические воззрения с их позиций, с развитием исследований в области психологии пришла очередь пошатнуться вере людей и в незыблемость материализма.

И, вот, стали появляться признаки ослабления скептицизма отрицающего все мистическое; стал ослабевать и скептицизм отрицающий темную (злую) мистическую силу.

Существование диавола и бесов для нашего русского философа Вл. Соловьева было фактом серьезным и столь же доказанным, как существование животных и растений. По сообщениям близкого приятеля Соловьева В. Л. Величко, однажды в присутствии Вл. Соловьева был такой случай. Писатель Лесков стал при Соловьеве иронизировать над теми, кто верит в мистическую темную силу. Интересно, как на эту иронию отозвался русский философ.

Услышав эту иронию, говорит Величко, Соловьев вздрогнул; глаза его странно загорелись и он прерывисто произнес:

– Да какой же человек, внимательно всматривающийся в жизнь, может не верить в существование бесов!?

Величко пишет, что это было сказано Соловьевым тоном такого убеждения, что перед нами (участвовавшими в общем разговоре) как будто приподнялась завеса чего-то невидимого и страшного, и Лесков машинально произнес:

– Ну, конечно, еще бы!

Величко далее сообщает, что Лесков, припоминая впоследствии этот факт, говорил ему, что совершенно искренно согласился в ту минуту с Вл. Соловьевым⁸.

Итак, независимо от общей идеи о зле, рождающейся в человеке при выяснении им своей эгоистической природы, в наше общество умозрительным путем начинает проникать другая идея – идея, допускающая наличие зла тайного, сокровенного, чувствуемого мистически, зла, как особой энергии, нападающей на человека извне, а для успешной борьбы с этой силой человеку нужно иметь, как и для борьбы со своей эгоистической природой, точку опоры также в ином мире, в том мире, откуда притекает на землю энергия Высшего Добра, именуемая Благодатью Божественной.

Надо вообще сказать, что так как за последние десятилетия наши знания физического мира значительно возросли, то и применение аналогий из этого мира может быть расширено. Через эти аналогии и может быть достигнуто некоторое понимание мира мистического и в данном случае понимание субстанции мистического зла – что и дает нам ответ на поставленный вопрос. Мы говорили – «некоторое понимание», потому что едва-ли когда-нибудь человек своим рассудком в состоянии будет ясно и точно представить себе субстанцию злого духа, какова она есть сама по себе. Если наша философия признает, что мы не в состоянии познать вещи в себе даже в мире физическом, то, конечно, нельзя ожидать от человека точного рассудочного познания существа злой силы.

Напомним сначала читателю некоторые данные из мира физического.