Невидимый мир

  -- Ну... он не гэйн, - улыбнулась Ивик, - они ведь не выходят в Медиану. Но огонь - да. . Жаров, он понимаешь какой... Он мальчишка. Ему жить интересно, потому интересно писать. Он пробует, ищет что-то, моделирует. Но у него семья, ребенок... машину вот купили. А здесь, на Земле ведь как... Либо деньги всерьез, либо счастье всерьез. Исключений почти нет, мне самой это страшно - но ведь правда, почти нет! Они еще бывают изредка где-то на Западе, но здесь... И дело здесь даже не в том, что семья, Жаров не такой уж глубоко совестливый и заботливый семьянин, он уже развелся один раз. Дело в том, что ему и потреблять тоже интересно. Потребительские радости. Съездить в Лондон, искупаться в Средиземном море, пожить в пятизвездочном отеле. Прокатиться в скоростном БМВ. Это ему, вернее, тому мальчишке, который в нем, который умеет писать... его сути гэйна - тоже очень интересно. А это недоступно сейчас.

  -- Да, да, я это очень понимаю... - кивнул Кельм, - и он выбирает это. Стремится к этому. Тем более, что перед ним никто не ставит... жестких выборов, это да. Альтернатива... - он вдруг замолчал, что было непривычно. Но у Ивик екнуло сердце. Ей захотелось взять Кельма за руку. Почему-то стало его жалко, показалось, что надо его успокоить. Но она на это все же не решилась.

  -- Именно, - сказала Ивик, - ведь это не как у нас или... у дарайцев. Ведь он, когда зарабатывает деньги, никого и ничего не предает. Он просто продает. Себя. Свою свободу. Свободу мыслить и творить. А творить можно только бесплатно. Как в Медиане. Если же начинаешь продавать это... неважно за что... за деньги или ради того, чтобы выжить... это у тебя отнимается. Так происходит всегда.

  -- Как это ты правильно сказала, - кивнул Кельм, - только бесплатно. И продавать нельзя. Значит, ты пытаешься продажу предотвратить в этом случае?

  -- В данном случае уже поздно, - вздохнула Ивик, - он уже подписал договор. Я практически не вижу вариантов, а ведь у нас есть наработанные приемы... Здесь все безнадежно.

  -- Перекупить? Платить за то, что он будет творить свободно? Деньги ведь достать можно.

  -- Эти варианты пробовали со многими, - ответила Ивик, -теперь мы этого не применяем. Ты знаешь, самое опасное - не ограничения свободы творчества, а само потребление выше общенародного уровня. Неважно, откуда идут деньги. Ни разу не получалось так, чтобы большие деньги и большое потребление приносили пользу... То есть в наше время - не случалось. Поэтому мне не разрешат этот вариант, и я даже не предлагаю.

  -- Заинтересовать чем-то другим? Подсунуть то, что его наверняка заинтересует больше, чем деньги? - предположил Кельм.

  -- Пробовала. Все последние полгода я пробую именно это. Например, он познакомился с летчиком-истребителем, его брали полетать... ему это интересно, он много писал о Космосе, и о летчиках тоже. Но это оказалось неудачным, в итоге у него еще больше сформировалось стремление разбогатеть, тогда он сможет серьезно заняться пилотированием как хобби. Я пробовала заинтересовать его благотворительностью, свела с нужными людьми, он ходил в детский дом. Сочувствовал, помогал, заинтересовался... Дальше этого не пошло. Серьезно на его мотивацию это не повлияло. Я пробовала заинтересовать его политикой. Он разразился несколькими хорошими эссе, на этом все кончилось.

  -- М-да... ну а если наоборот - поставить его в условия, когда деньги не помогут... помочь осознать, что счастье не в деньгах?

  -- А как? Нет, есть, конечно, брутальные варианты вроде удаления облачного тела... да просто какой-нибудь автокатастрофы. Хотя не факт, что это приведет его к желанию творить дальше. Но можно, например, сделать так, чтобы его разбил паралич, тогда телесных желаний поубавится. Но Кельм... мы же не дорши!

   Он остро взглянул на Ивик, протянул руку и сжал ее запястье крепкими сухими пальцами.

  -- Да. Мы не дорши. Это ты очень точно сказала.

   Ивик взглянула в его лицо и сразу опустила глаза.

  -- Никто никогда не даст разрешения на такое. И я сама даже не рассматриваю такие варианты. Мы не ангелы, Кельм... мы делаем иногда мерзкие вещи. Врем, манипулируем... Но мы всегда оставляем человеку свободу. Мы охраняем его жизнь и... мы никогда не давим. Никогда не создаем никакого давления и не принуждаем.

   Кельм слегка погладил ее руку.

  -- Это очень правильно, - сказал он.

  -- Если он хочет продаться - пусть продается. Я, конечно, буду наблюдать дальше - а вдруг? Есть ведь шанс, что он все же продолжит нормально работать. Ну ладно, перейдем к следующим?

   Она рассказала о Штопоре и о подозрительном Василии. Здесь Кельм задал очень много разных вопросов, очевидно, стараясь уяснить себе картину. Потом он сказал.

  -- Давай посмотрим вторую фигурантку. Светлова, да?

  -- Да, - Ивик взглянула в окошко Светловой, - но я не знаю... я не замечала ничего подозрительного. Или... - она взглянула на Кельма, - ее бывший жених как-то...