Невидимый страж

— Если я предоставлю вам различные образцы одного и того же вещества, скажем, муки, но от различных производителей, сможете ли вы определить, какая из них была использована при выпечке данного хлеба?

— Вероятно, да. Я уверена, что на каждой фабрике помол и перемешивание муки происходит по-разному, не считая того, что сорта зерна и его происхождение также могут различаться. Хроматографический анализ позволяет окончательно все прояснить.

Амайя прикусила губу и задумалась. Тем временем официант поставил на стол тарелки с кальмарами в сухарях и глиняные мисочки с биточками в еще кипящей подливке.

— Мы используем совокупность методов, основанных на принципе удержания, целью которого является разделение различных составляющих смеси, что позволяет установить наличие упомянутых компонентов и их количество в данной смеси, — пояснила доктор Ткаченко.

— Насколько я поняла, вы уезжаете сегодня вечером?

Доктор Ткаченко улыбнулась.

— Я знаю, о чем вы думаете, и буду счастлива вам помочь. А если вы еще сомневаетесь, то я скажу вам, что у себя на родине я работала в судебно-медицинской лаборатории. Если вы сейчас дадите мне образцы, завтра у меня будут результаты анализов.

Амайя лихорадочно размышляла, пытаясь определить преимущество, которое она получит, если уже через двадцать четыре часа у нее будут необходимые ей данные. Разумеется, эти результаты не смогут быть использованы в суде, но они позволят ускорить расследование, исключив ряд образцов. Если по каким-то из них она получит позитивный результат, ей все равно придется ожидать подтверждения официальной лаборатории. Зато, если они поймут, в каком направлении им следует двигаться, расследование оживится.

Она встала со стула, быстро набирая номер на своем мобильном телефоне.

— Я надеюсь, что не причиню вам слишком много неудобств, но я еду с вами. Хотя результаты и не будут иметь юридической ценности, я должна обеспечить безопасность образцов и наблюдать за процессом анализа.

Она отвернулась в сторону, чтобы поговорить по телефону.

— Хонан, приезжай в отель «Бастан» и привези все образцы муки. Прихвати и свою сумку. Мы едем в Уэску.

Закончив разговор, она с довольным видом посмотрела на ученых и на расставленные на столе тарелки с едой, решив, что к ней вернулся аппетит.

Двадцать минут спустя улыбающийся Хонан уже садился за их столик.

— Итак, куда едем? — вздохнул он.

— На пиренейскую станцию наблюдения за медведями в комарке[30] Собрарбе, которая территориально совпадает с королевством или графством с тем же названием, возникшим больше тысячи лет назад на севере провинции Уэска, хотя в навигатор лучше ввести название Айнса.

— Знакомое местечко. Насколько я помню, Айнса — это городок, сохранивший средневековую планировку и здания и мощенные булыжником мостовые, верно?

— Да, в средние века Айнса, видимо, имела большое значение, прежде всего благодаря своему привилегированному стратегическому положению между национальным парком Ордеса-и-Монте-Пердидо,[31]

заповедником Сьерра де Гуара и национальным парком Посетс-Маладета. Обладание Айнсой в те времена означало огромное преимущество.

— И в тех местах водятся медведи?

— Боюсь, что медведи — это гораздо более сложные существа, чем большинство людей может себе представить.

— Сложные медведи, — произнесла Амайя, улыбаясь Хонану. — Готовься, нам придется и для них составлять вероятностный психологический портрет.

— Не думайте, что это такое уж нелепое допущение. Пока нам удалось лишь отчасти постичь склад ума и психики медведей, если, конечно, мы имеем право использовать такие понятия как ум и психика. Но если согласиться с тем, что каждый медведь обладает своим собственным характером, который и определяет его образ существования и поведение, то это позволит понять, какие трудности сопряжены с наблюдением за каждой отдельной особью.

— Мы с доктором, — рассказывал Рауль, глядя на свою спутницу, — ездили в Центральную Европу, в Карпаты, в Венгрию, побывали во многих крошечных затерянных в лесах селениях между Балканами и Уралом и, конечно же, в Пиренеях. Нельзя сказать, чтобы Айнса славилась своими медведями, но она располагает развитой инфраструктурой центров наблюдения за природой, и, прежде всего, за птицами. Она предлагает нам обширные возможности, в основном за счет использования собственной лаборатории. Она также является центром восстановления исчезающих видов, на развитие которого идут деньги, получаемые от туристов и экскурсантов, которых в Айнсе очень много, притом круглый год.

— Так, значит, там изучают не только медведей?