Невидимый свет

Он знал о смерти не понаслышке, видел ее во множестве форм и сражался с ней так, как не сражался никто. Но эта смерть буквально свалила его. Он сидел и смотрел на стену, пока стена не исчезла, растворившись в пустоте, огромной бездонной пустоте.

Через некоторое время пришел из своего номера Расс – одетый, готовый тронуться в путь. Он спросил, что случилось. Боб рассказал и вновь удалился в свою пустоту.

Казалось, ничего не происходит. Боб просто сидел и сидел – вытянувшийся, неподвижный, замкнутый. Кто знает, что творится в его голове? Мрачный, угрюмый, он напоминал Рассу Ахилла, сидевшего в своем шатре и распалявшего в себе гнев, обратившегося в ожесточенную ярость, перед которой ничто не могло устоять.

– Едем на похороны? – наконец решился спросить юноша.

– Нет, – отрезал Боб. – За нами охотятся, и там уж точно будут поджидать.

Он покачал головой.

– Они отняли у меня отца. Затем отняли его тело, память о нем. Теперь добрались до Сэма.

– Ты думаешь…

– Ты же видел Сэма. Как бы он ни чудил, немощным его не назовешь. На ногах он стоял твердо. С лестницы он бы не упал. Его столкнули. И опять-таки потому, что он нашел что-то. Он искал отчет коронера или что-то в этом роде – и нашел. А за ним следили и решили, что его необходимо остановить. Кто-то швырнул его с лестницы.

Ну все, приехали, думал Расс. Забурились в страну под названием "паранойя", где любой жест, любой шаг воспринимается как часть заговора, злой воли.

– Но ведь он мог просто упасть. Он же старый был.

– Он не мог просто упасть. Бывает, конечно, люди падают. Но не Сэм. Думаешь, я свихнулся? Считаешь, что я все придумал? Так и скажи, не стесняйся, сынок. Только как тогда быть с боевиками, которые пытались поджарить нас в Оклахоме?

– Это верно, но…

– А куда подавался тот чертов полицейский, который все выслеживал нас? Заметь, он следил за нами, а потом исчез, и сразу же появились мальчики с пушками. Так куда подевался наш полицейский? Нет, на похороны мы не поедем, а на поминки придем. А ты гляди во все глаза, интересуйся ненавязчиво, не видел ли кто того легавого. Это твоя задача. Правда, он маленький человек, пешка. За всем этим, попомни мои слова, стоит кто-то другой. И я, клянусь Богом, разыщу его, встречусь с ним лицом к лицу, а там посмотрим, чья возьмет.

– Да, сэр, – отозвался Расс, понимая, что бесполезно противопоставлять что-либо ярости Боба.

– Но похороны не раньше пятницы. Сегодня вторник. Сегодня мы отправляемся искать Конни Лонгэкр. Это тебе ясно?

Расс кивнул.

– Ясно, сэр. Так и сделаем.

Глава 29

– Нет, сэр, – отпирался Дуэйн Пек. – Нет, сэр, и близко ничего подобного не делал. Я его и не видел. Поднялся туда, забрал, что мог, – то, что принес вам, – и ушел. Вот и все.

Как и многие полицейские, Дуэйн был искусным лжецом, обладал талантом лжеца. Он без труда мог убедить себя в абсолютной правдивости своих слов. Он не глотал судорожно слюну, не дергался, не дышал напряженно, не жевал губы, смело встречался взглядом со своим оппонентом, при этом зрачки у него не сужались, цвет лица не менялся.

– Значит, ты не имеешь отношения к смерти старика? – уточнил Ред Бама. Они разговаривали в задней комнате бара "Нэнсиз фламинго", куда Ред вызвал Дуэйна, когда услышал о смерти Сэма Винсента.

– Нет, сэр. Черт, я бы и пальцем его не тронул. Я уважаю пожилых людей. Как раз неуважение к старости и губит нашу страну, сэр.

Лицо его сохраняло бесстрастное выражение, голос спокойный, невозмутимый, в горле ни капельки мокроты, сердце бьется ровно.

– Нельзя убивать людей просто потому, что ты счел это разумным, – объяснял Ред. – Существует так называемый закон непредсказуемых последствий. Все может полететь к чертовой матери. Да и дряхлый он был совсем.

– Клянусь, сэр, – убеждал Дуэйн, – клянусь, я тут ни при чем.

– Ладно. – Ред очень хотел бы верить полицейскому, но что-то ему мешало.

– Сэр, он ведь совсем спятил. Я же рассказывал, как он громил свой дом. А потом помчался в контору в халате жены. Вот и упал там с лестницы. Черт, конечно, это трагедия. Старик нуждался в присмотре. А дети его, будь они прокляты, бросили отца на произвол судьбы, и это после всего, что он для них сделал. Безобразие.

Бама кивнул.

Он разглядывал лежащие перед ним бумаги – фрагмент отчета о слушании дела в суде в 1955 году, написанное витиеватым почерком письмо от некоей женщины по имени Люсиль Паркер, датированное 1957 годом, и пожелтевший блокнот, на верхнем листе которого проступали оттиски слов, по-видимому отпечатавшиеся с вырванного листа. Бама вновь посмотрел на Дуэйна.

– Сэр, если поднести блокнот к свету, можно разобрать, что там написано. Я вижу слово…

– Хорошо, Пек, довольно. Возвращайся в Блу-Ай, но ничего не предпринимай. Жди моих указаний. Ясно? Бобу Ли Суэггеру глаза не мозоль. Держись от него подальше, А то он сразу тебя вычислит. Возможно, ты мне позже понадобишься, когда я соображу, как его достать.

– Хорошо, сэр. Э… сэр, э… а мои долги…