Невидимый свет

Боб затормозил у обочины. Чуть впереди наверху, чтобы было заметно с автострады, вездесущей новой автострады, которая сейчас находилась справа, громоздилась вывеска бензозаправочной станции компании "Эксон". Гарри-Этеридж-Мемориал-Паркуэй, могучее чудо инженерной мысли, тянулась над их головами в тридцати футах. Отчетливо слышался шум моторов проносившихся по шоссе легковушек и грузовиков.

– А мы разве ищем не кукурузное поле? – спросил Расс. – Перестрелка же произошла на кукурузном поле.

– Тут уже несколько десятилетий не выращивают ни кукурузу, ни хлопок, – объяснил Сэм. – Вся земля отдана под пастбища и покосы.

Они припарковались возле местной телефонной станции, размещавшейся в бетонной коробке за забором.

– Там? – уточнил Боб.

– Да.

Перед ними высилась тридцатифутовая стена сосен, посаженных в 60-х годах словно специально для того, чтобы оградить печальное место от любопытных глаз. Меж стволами пробивались кустики, борющиеся за место под солнцем с высокими деревьями, сквозь которые просматривалось ровное поле.

– Да, – повторил Сэм. – Тогда здесь все было засажено кукурузой. С трудом удавалось что-либо разглядеть. Я приехал в пятой или в шестой машине, а потом и другие подкатили.

Боб на мгновение закрыл глаза, представляя ночное кукурузное поле, мигалки полицейских машин, трескотню раций, голоса врачей и санитаров, которые уже ничем не могли помочь. По ассоциации в воображении сразу всплыла другая картина: Вьетнам, 65, 66-й годы. Первый срок его службы в 3-й дивизии морской пехоты. Он тогда был молодым сержантом. В ушах вновь зазвучали отголоски ночных перестрелок, крики бегущих людей, сверкающие вспышки, такие же зыбкие, как свет мигалок.

– Ты в порядке, Боб?

– Он в порядке, – сердито осадил Расса Сэм. – Здесь погиб его отец. Или он, по-твоему, должен прыгать от радости?

– Я только хотел… – удрученно начал журналист.

– Ладно, юноша. Я просто так сказал.

Сэм достал бутылку и сделал маленький глоток.

– Если не ошибаюсь, эта земля принадлежала некоему О’Брайану, но он сдал ее в аренду каким-то белым голодранцам. Там вот, где сейчас проходит автострада, будь она проклята, был холм. На нем тогда рос лес. Я там в 49-м оленя подстрелил, а какая-то баба, самая настоящая ведьма, без зубов, выскочила и устроила мне нагоняй. Я, видите ли, стрелял слишком близко от хижины, где играли ее дети.

– Она была права, – заметил Боб.

– Конечно, права, черт бы ее побрал. Охотничья лихорадка, что тут поделаешь? Увлекся и выстрелил. Самый глупый поступок в моей жизни.

– Где все произошло?

– Машины стояли вон там. – Сэм указал почерневшим пальцем за деревья. – Думаю, там еще остались следы небольшой дороги, которая проходила по кукурузному полю. Ярдов на сто вглубь. Машина твоего отца стояла поперек дороги, машина Джимми – ниже, ярдах в двадцати.

– Тела лежали так, как изображено на схеме? – спросил Расс.

– Да. По-моему, я уже говорил об этом вчера. Ни один приличный юрист не станет задавать один и тот же вопрос дважды. Он помнит, о чем его спрашивали, и помнит свой ответ.

– Я бы запомнил.

– Ладно, – произнес Боб. – Пожалуй, я схожу туда, осмотрю местность.

– А я лучше передохну здесь, на природе, – сказал Сэм. – Вы, ребята, идите. Свистните, если заблудитесь. И остерегайтесь змей! В ту ночь, когда погиб твой отец, Мак Джимсон убил на дороге большую гремучку. Мы тогда до смерти испугались. Он выстрелил ей в голову. Мы как раз дорогу переходили. Никогда раньше не видел, чтобы змея так себя вела.

– Гремучка?

– Здоровая, как бревно, черт бы ее побрал. И странная какая-то. Вокруг полно народу, а она ползет себе как ни в чем не бывало. Вот Маку и пришлось ее пристрелить.

– Терпеть не могу змей, – сознался Расс.

– Да брось ты, парень, – фыркнул Сэм. – Это же просто ящерица без ног.

Боб и Расс пробились сквозь заслон сосен и зашагали по полю, заросшему сорной травой. Здесь давно ничего не возделывали. Заброшенный клочок земли, притулившийся под сенью роскошной автострады. Боб нашел полевую дорогу, которая давно уже перестала быть дорогой и представляла собой полосу, где трава была ниже. Тропа убегала к большому шоссе, выписывала полукруг и возвращалась назад. Боб прошел ярдов сто в сторону шоссе и остановился.

– Здесь? – спросил Расс. Боб глубоко вздохнул.

– Думаю, здесь. Спроси у Сэма.

– Сэм! Это здесь? – крикнул Расс.

Старик внимательно посмотрел на них издалека и кивнул.

– Здесь, – подтвердил Расс.

Он приехал сюда в первый раз. Странно. После он прожил в Блу-Ай еще восемь лет, но ни разу не был здесь, не стоял на этом месте. Затем он ушел на войну, а когда вернулся, перебрался жить в горы, и ни разу, ни до отъезда, ни после, не посещал это место.